Дионисий Ареопагит - Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)

Если ведь кто — нибудь покусится властвовать над народом, не получив на то приказа от царя, по справедливости ведь будет наказан [1603].

И не также ли — если князя, оправдывающего кого — то или осуждающего, некий из предстоящих ему его подчиненных осмелится пересуживать (не говорю уж оскорблять, а притом и лишать власти). Ты же, человече, так же дерзок по отношению к кроткому и доброму священнику и его священническому уставу?

Это следует говорить, когда кто — то, посягая на превосходящее его достоинство, думает, что поступает как подобает. А это ведь недопустимо ни для кого. В самом деле, что неуместного сделали Озия, покадив Богу (см. 2 Пар. 26:16–19), или Саул, принеся жертву (см. 1 Цар 13 9–14), или тиранические демоны, истинно богословствовав [1604] об Иисусе (Мк. 3:11–12)? Но отвергнут [1605] богословием всякий вмешивающийся в чужое дело («чуждопосетитель») (1 Пет. 4:15), и каждый да пребудет в чину своей службы, и «одинлншьархиереи пусть войдет в Святая святых лишь раз в году» (ср. Исх. JU.W, tep. g j) и то во всей полагающейся по Закону священноначальнои чистоте (см. Исх. 30:20–21; Лев. 16:4, 24). И только иереи имеют попечение [1606] о святом, а левиты не «прикасаются к святому, чтобы не умереть» (ср. Чис. 4:19–20). И прогневался Господь яростью на несдержанность Озии, и Мариам покрылась проказой, дерзнув устанавливать правила для Законодавца (см. Чис. 12:1,10), и на сыновей Скевы [1607]наскочили бесы (см. Деян. 19:13–16). И «Я не посылал» их, сказал Он, «а они бежали», и «Я не говорил им, а они пророчествали» (Иер. 23:21), и нечестивец «приносящий Мне в жертву тельца, для Меня — словно убивающий пса» (ср. Ис. 66:3). И просто сказать: справедливость Божия не терпит беззаконных. И когда они говорят: «С Твоим именем мы сотворили многие чудеса», Он отвечает: «Отойдите от Меня все, делающие беззакония» (ср. Мф. 7:22–23).

Так что нельзя, как говорят священные Речения, даже тому, что справедливо, следовать не в соответствии с достоинством [1608]. Каждому подобает внимать себе и не помышлять о высочайшем и глубочайшем, и разуметь — только то, что ему дано сообразно его достоинству.

2. Почему же, — говоришь ты [1609] — не надо обвинять нечестивых или в чем — то ином неподобающем обличаемых священников, и одним лишь хвалящимся Законом позволительно «преступлением Закона бесчестить Бога» (Рим. 2:23)? И почему иереи суть изъявители Божии? Как могут они возвещать людям божественные добродетели, сами не познав их силу? Или: способны ли просвещать потемненные? И как передают другим Святого Духа те, кто, есть ли Дух Святой, по — настоящему и поистине не уверовали?

Я отвечаю тебе на это [1610](ибо не враг же Димофил, и я не стерплю, чтобы ты был похищен Сатаной). Каждый из окружающих Бога порядков более ведь богообразен, чем далее отстоящий от Него. И что ближе к Истинному свету, то и освещеннее и светлее. И не в смысле места [1611]пойми это отстояние, но в смысле пригодности к боговосприятию. Если, таким образом, порядок иереев — просвещающий, то человек не просвещающий совершенно, значит, отпал от священнического порядка и силы, а тем более — вообще непросвещенный. И мне кажется дерзким тот, кто посягает совершать дело священника, не боясь и не стыдясь исполнять божественное вопреки достоинству, полагая, что Бог не знает того, что ему самому известно, и думая обмануть Того, Кого лжеименно называет отцом, и осмеливается христовидно [1612] произносить свои скверные злохуления (не могу сказать «молитвы») перед божественными символами. Таковой — не иерей, никак не иерей, но злой обманщик, поругатель себя и волк, облачившийся для нападения на божественных людей в овечью шкуру (ср. Мф. 7:15).

3. Но не Димофилу [1613] положено это исправлять. Ведь если и богословие повелевает следовать праведному (а следовать праведному [1614] — это хотеть воздать каждому по достоинству), то справедливо, чтобы все этому следовали не вопреки своему достоинству и чину, поскольку справедливо, чтобы и ангелам было воздано и уделено по достоинству, однако же — не нами, о Димофил, а нам — через них от Бога, и им — от· еще более преимуществующих по положению ангелов. И просто сказать: во всем сущем через первых воздается вторым соответствующее их достоинству от благоупорядоченного и справедливейшего Промысла. Ведь те, кто поставлен Богом начальствовать над другими, по достоинству воздают следующим за ними и подчиненным. Пусть же Димофил уделит по достоинству своему разуму [1615] , гневу и вожделению, и да не нарушит свой чин, но возобладает [1616] над низшими превосходящий их разум. Ведь если на рынке мы увидим, что раб оскорбляет старца — хозяина, будучи моложе, или сын — отца, и нападает на него, и наносит раны, мы ведь сочтем, что он поступает нечестиво, и вряд ли не поможем, подбежав, старшим, хотя они, возможно, первыми поступили несправедливо, — как же тогда мы не устыдимся, наблюдая, как гнев и вожделение обижают разум, — отвергают данное Богом начало и сами собой воздвигают нечестивое и несправедливое бесчиние, распрю и беспорядок? Правильно наш блаженный от Бога посланный законоположник [1617] не удостаивает предстательствовать в Церкви [1618] Божией того, кто прежде хорошо не предстательствовал в своем доме (ср. 1 Тим. 3:12), ибо тот, кто учинил как надо себя, учинит и другого, а если другого, то — и дом, а если дом, то — и город, а если город, то — и народ. И просто сказать, как говорят Речения, «верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16:10).

4. Сам ты уделяй по достоинству [1619] вожделению, гневу и разуму, тебе же уделят божественные литурги, а им — иереи, иереям же — иерархи, а иерархам — апостолы [1620] или преемники апостолов. И если кто — нибудь из них как — то погрешит против подобающего, то будет исправлен равночинными ему святыми, но соотношение чинов (букв.: чин на чин) не перевернется, но каждый в своем чину и в своем служении да пребывает.

Вот сколько сказано нами тебе в пользу того, что надо знать и делать свое дело. А что касается бесчеловечности, как ты говоришь, нечестивого и мерзкого мужа, то не знаю как и оплакать [1621] сокрушение возлюбленнного моего. Чьим, ты думаешь, служителем был ты нами поставлен? Ведь если не — Благого [1622] , то всяко по необходимости ты должен быть полностью чужд и нас, и нашего служения. И тогда тебе пора поискать других и бога, и иереев, и при них скорее озвереть, нежели в добре преуспеть, и быть жестоким служителем милои тебе бесчеловечности. И разве же мы сами до совершенной святости усовершенствовались и не нуждаемся в божественном человеколюбии по отношению к нам? Не двойной ли, как говорят Речения (ср. Иер. 2:13), грех [1623] , подобно нечестивым, мы совершаем, не зная в чем претыкаемся, но оправдывая себя и полагая, что что — то видим, поистине же ничего не видя (ср. Рим. 1:22)? «Ужаснулось этому небо» (ср. Иер 2:12), и я затрепетал и не доверяю самому себе. И если оы я не получил написанное тобой — неподобающим, будь уверен, образом написанное — то не был бы убежден, хотя и некие другие люди сочли нужным заверить меня, что Димофил думает [1624] , что благой по всему Бог — не Человеколюбец, и что сам он не нуждается в Милующем или Спасающем, и даже священников отвергает, удостоенных Благостью носить неведения людей и хорошо знающих, что и они обложены немощью.