Максим Калинин - Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы

Трогательное это было прощание. Павел, проникнутый нежною, отеческою любовью, преподал пастырям ефесским последнее личное наставление и предостережение насчет будущего. «Вы знаете, — говорил он им, — как я с первого дня, в который пришел в Асию, был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлениям иудеев; как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедовал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, возвещая иудеям и еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа. И вот ныне, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною. Только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией. И ныне вот знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие. Посему свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех, ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию. Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал. Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20, 18–35).

Слова Апостола произвели глубокое впечатление. Все плакали, обнимались как в последний раз и целовали его. Насилу вырвались путешественники. Особенно тяжко было слышать верующим, что они не увидят лица его. Павел, преклонив колена и помолившись со всеми, отправился на корабль. То же повторилось потом и в Тире, и в Кесарии Филипповой. Чем ближе становилось до Иерусалима, тем яснее и разительнее представлялась Павлу судьба, ожидающая его в Иерусалиме. В Кесарии пророк Агав, войдя в дом Филиппа благовестника, где находился Павел, взял его пояс и, связав себе руки и ноги, сказал: Так говорит Дух Святой: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников. Когда верующие услышали это, все обратились с мольбой к апостолу Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел сказал в ответ: Что вы делаете? Что плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса. Тогда верующие немного успокоились, сказав: Да будет воля Господня!

В Иерусалиме Павел был принят верующими со всеобщею радостью. Первым его делом было разделение милостыни, принесенной бедным братьям. На другой день он посетил апостола Иакова, предстоятеля Церкви Иерусалимской. Там собрались и все пресвитеры. Павел подробно рассказывал обо всем, что сотворил Бог у язычников посредством его проповеди. Все с радостью слушали его и славили Бога, призревшего благодатью Своею и на бедных язычников. Только Иаков заметил, что в Иерусалиме теперь несколько тысяч уверовавших иудеев, которые, однако же, строго соблюдают и закон Моисеев, и что некоторые из иудеев, которые везде старались представить действия Павла с худой стороны, распространили между ними молву, что Павел не только освобождает язычников от соблюдения Моисеева закона, но и живущим между язычниками иудеям запрещает обрезать детей и вообще учит отступлению от закона. Для опровержения этого обвинения, которое могло бы повлечь за собой оскорбление Павла со стороны иудеев, Иаков предложил Павлу публично засвидетельствовать своим уважением к обрядам иудейства, что он не враг иудейского закона. И Павел с четырьмя братиями из иудеев решился возложить на себя обет назорейства сроком на семь дней. Хотя Павел успокоил таким образом христиан из иудеев, но непримиримые ревнители закона из числа иудеев стали от этого еще более раздражены против него: человек, который, как говорили они, учит поносить народ Божий, закон и храм, дерзает принимать участие в богослужении сего храма. Увидев в окружении апостола христианина из язычников, Трофима, иудеи в фанатическом озлоблении заключили, что Павел брал с собою в храм и язычника и тем осквернил храм. Народ разбушевался и в гневе хотел убить апостола, и только при помощи отряда римских войск, вышедших из прилегавшей к храму крепости Антониевой, Павел был вырван из рук разъяренной толпы. Считая Павла действительно в чем-либо виновным, тысяченачальник велел арестовать его и сковать двумя цепями. Потом, не имея возможности из-за беспорядочного народного крика узнать, в чем именно обвиняют Павла, он повелел вести его в крепость. При входе в крепость на лестнице апостол Павел испросил у тясяченачальника позволение говорить к народу и произнес речь, в которой в оправдание себя передал историю чудесного обращения своего ко Христу. Иудеи терпеливо и со вниманием слушали Апостола. Но когда он сказал, что Сам Господь, явившись ему в храме, послал его с проповедью к язычникам, вся народная толпа снова пришла в неистовство и стала яростно кричать: Истреби от земли такого! Ибо ему не должно жить. Тогда тысяченачальник приказал отвести Апостола в крепость и, чтобы узнать, в чем тот виновен, подвергнуть его пытке. Но когда растянули Павла для бичевания, он сказал стоявшему сотнику: Разве вам позволено бичевать римского гражданина, да и без суда? Услышав это, сотник пошел и донес тысяченачальнику, говоря: Смотри, что ты хочешь делать? Этот человек — римский гражданин. Тогда тысяченачальник спросил Павла: Скажи мне, ты римский гражданин? Павел отвечал утвердительно. Тысяченачальник сказал: Я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же отвечал на это: А я родился в нем. И тотчас отступили от него хотевшие пытать его. А тысяченачальник, узнав, что он римский гражданин, испугался, что связал его, и велел освободить его от оков (Деян. 21, 17–40; 22, 1-29).

На другой день, желая достоверно узнать, в чем иудеи обвиняют Павла, тысяченачальник повелел собраться первосвященникам и синедриону и, выведя Павла из крепости, поставил его пред ними. Павел бестрепетно выступил, чтобы защищать имя Иисуса пред людьми, от которых он некогда искал полномочия гнать Его. Сознание своей невинности наполнило его душу. Мужи братия! — воскликнул он, устремив твердый взор на собрание. — Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня. Первосвященник Анания счел эти слова выражением дерзости и приказал бить Павла по устам. Такую явную несправедливость Апостол не мог оставить без ответа. Бог будет бить тебя, стена подбеленная (то есть лицемер), — упрекнул он первосвященника. — Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня. Первосвященника ли Божия поносишь? — воскликнули предстоящие. Павел отвечал: Я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь (Исх. 22, 28). После этого Павел, имея в виду, что синедрион состоит из лиц двух противоположных и непримиримо враждебных между собой партий — фарисейской и саддукейской, громким голосом воскликнул: Мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения меня судят. Говоря так, Апостол заявлял свое единомыслие с фарисеями по одному из главнейших догматов их веры, желая тем самым возбудить в фарисеях некоторое сочувствие к себе и хоть на время привлечь их на свою сторону. План Апостола удался. Между судьями произошла распря, так как саддукеи отрицали воскресение мертвых. Не вдаваясь в рассмотрение других пунктов учения Павла, книжники фарисейской стороны, хотя и не были расположены к Павлу, чтобы только идти против своих врагов — саддукеев, приняли его сторону, говоря: Ничего худого мы не находим в этом человеке. Если дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу. Но так как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы иудеи не растерзали Павла, повелел воинам отвести его в крепость.