Софроний Сахаров - Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

Там же он дал монашеские обеты, но уже как православный священник. Постриг его архиепископ Вениамин. При этом владыка дал ему новое монашеское имя — Димитрий — и споручил духовному руководству старца Силуана.

Вскоре после пострига у Бальфура начались искушения, подвергшие испытанию его верность монашеским обетам и его православную веру вообще. С назначением архиепископа Вениамина Экзархом Америки на отца Димитрия было возложено новое послушание — сопровождать своего архиерея в качестве секретаря и переводчика в США.

Вскоре он стал свидетелем юрисдикционного спора между двумя иерархами — митрополитом Вениамином (Московская Патриархия) и митрополитом Платоном (Зарубежная Церковь). Этот соблазн стал серьезным испытанием его еще неокрепшей веры. По возвращении в Европу Бальфур провел шесть месяцев в Лондоне в надежде создать приход, — надежде, которой не суждено было осуществиться.

Осенью 1935 года, имея целью найти для себя духовное пристанище, отец Димитрий во второй раз приехал на Афон и провел там шесть месяцев в строгом отшельничестве. Но вновь — крушение надежд: святогорцы не признавали ни его «католического» крещения, ни тем более его священнический сан. После всего пережитого на Святой Горе гражданские власти вынудили отца Димитрия покинуть Афон.

О том, что происходило в душе отца Димитрия, — нетрудно догадаться. Разочарование, усталость из-за непрекращающихся духовных скитаний, изгнания и странничества заставили его искать более «стабильного» места служения. Ради этого он пошел на духовный разрыв со своим старцем — отцом Силуаном — и пренебрег его советом вернуться в Париж и затем ехать в Англию, чтобы проповедовать там Православие. В письме к отцу Софронию он написал: «Молитесь за меня, не осуждайте меня и имейте в виду, что буду всегда стараться исполнить заповедь — поехать и проповедовать в Англии. Но о способах подготовки, временах и средствах осуществления я твердо решил судить САМ, по совету с начальством и с такими духовниками, которых Бог мне пошлет на месте… Советоваться буду и приму к руководству общую линию, но больше не могу. Нельзя пользоваться старцем, как оракулом» [14] Бальфур Д. Письмо № 1 к отцу Софронию от 7 апреля 1936 г. (M BS ). См. Приложение II, 1: «Старец — не оракул». . На это старец Силуан ответил: «Что же он наши молитвы сравнивает с оракулом? Дешево же он нас оценил. Пусть он живет по-своему, как хочет. Опыт его научит. Он потерял веру, а без веры пользы не будет» [15] Архим. Софроний. Письмо к Д. Бальфуру № 23 от 7 (20) апреля 1936 г. (G 1 : С–11). . Позднее Бальфур говорил: «Если бы я поступил по совету старца, моя последующая жизнь потекла бы иначе» [16] См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David Balfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. . О своем преслушании старцу Силуану Бальфур сожалел до последних дней своей жизни.

Взяв судьбу «в свои руки», он решил остаться в Афинах. Поначалу все складывалось как будто бы удачно: он был зачислен в братию монастыря Пендели близ Афин, поставлен духовником, окончил Афинский университет с отличием, возведен в сан архимандрита, назначен настоятелем в церковь при афинской королевской больнице — «Евангелизмос». Обладая незаурядными музыкальными способностями, он сумел организовать там профессиональный церковный хор. Во время своих визитов в «Евангелизмос» члены королевской семьи нередко посещали богослужения в больничной церкви, привлекаемые стройным пением руководимого Бальфуром хора. Таким путем отец Димитрий стал приближенным греческого королевского двора и, как говорили тогда, принимал исповедь у некоторых членов королевской семьи.

Однако афинское служение отца Димитрия оборвалось так же внезапно, как и другие его начинания. В этот раз событием, неожиданно потрясшим его жизнь, была немецкая оккупация 1941 года. Всего лишь за несколько дней до прихода немцев в Афины, утром 18 апреля он сумел получить отпустительную грамоту от местного архиепископа и вечером уже был на пароходе с другими беженцами, плывущими в Египет.

То, что произошло позднее, трудно понять однозначно: этот момент остался наиболее загадочным в жизни Бальфура. По приезде в Каир он стал искать для себя новое место служения в Православной Церкви, будучи уже известным архимандритом и духовником, но — безуспешно. Внутреннее истощание его веры на этот раз достигло своего предела. Сам Бальфур свидетельствовал: «Я потерял веру в то, что Православная Церковь является «единственной обладательницей Истины во всей ее полноте»» [17] См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David) См.: Каллистос Уэр, еп. Obituary: David Balfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. alfour // Sobornost (incorporating Eastern Churches Review). T. 12, № 1. Лондон, 1990. С. 55. . Позднее отец Софроний писал, имея в виду, помимо прочих случаев, вероятно, и историю с Бальфуром: «Из моих встреч я имел немало случаев убедиться, что всякое снижение христианства влечет за собою или личные, или общественные катастрофы. Только этим снижением и можно объяснить бегство из церковной ограды многих лиц, искренно ищущих универсальной «кафолической» Правды и универсальной «кафолической» Истины. Говорю не о развращенных, а о тех, кто глубоко ищет разрешения великих проблем нашего бытия, кто стремится к интегральному и даже абсолютному познанию, естественному для человека» [18] Архим. Софроний. Письмо к Марии Семеновне Калашниковой (сестре отца Софрония) от 24 августа 1973 г. // Archive of the Monastery of St. John the) Архим. Софроний. Письмо к Марии Семеновне Калашниковой (сестре отца Софрония) от 24 августа 1973 г. // Archive of the Monastery of St. John the) Архим. Софроний. Письмо к Марии Семеновне Калашниковой (сестре отца Софрония) от 24 августа 1973 г. // Archive of the Monastery of St. John the) Архим. Софроний. Письмо к Марии Семеновне Калашниковой (сестре отца Софрония) от 24 августа 1973 г. // Archive of the Monastery of St. John the Baptist. .

После пяти месяцев «бездействия» в Каире он сбрил бороду, снял с себя рясу и порвал все связи с Православной Церковью. Не имея ни места, ни денег, ни заработка, ни насущного хлеба, ни семьи, ни отечества, ни, самое главное, — ВЕРЫ, Бальфур погрузился в глубокий внутренний кризис, из которого он стал искать исхода любой ценой. Позднее он охарактеризовал этот период как «годы совершенного безбожества» [19] Бальфур Д. Письмо № 5 к отцу Софронию от 8 апреля 1945 г. (M BS ). См.: Приложение II, 5: «Годы безбожия». . В Каире ему случилось жить в комнате, из окон которой было видно Британское консульство. Когда он видел своих соотечественников, входивших и выходивших из дверей консульства, у него естественно возникало чувство саможаления. По сравнению с его плачевным прозябанием их жизнь ему казалась стабильной, устроенной, полной уверенности в завтрашнем дне. Под влиянием своего двоюродного брата, который был государственным чиновником в Британском представительстве в Египте, Бальфур стал искать работу в консульстве. Он надеялся, что свободное владение несколькими иностранными языками поможет ему заработать на жизнь.