Софроний Сахаров - Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

Хочется мне много беседовать с Вами, но надо сокращаться, письмо затянулось, кажется, слишком. Хочу сказать все, что могу, и даже больше, чем могу.

Пишете, что обстоятельства скоро Вас принудят писать к католикам и родным, а затем, не зная своей души, раздумываете, гадаете, что будет в результате этого, послужит ли это для Вас «большим искушением вдобавок к тому, что уже начинается в Вашей душе, или, быть может, это Вас подбодрит ». Простите, дорогой, не надо так думать. Нужно, чтобы Православие Ваше было беспорочным; чтобы оно утверждалось на уповании и несомненной вере Господу Единому, а ни в каком случае не на личных впечатлениях (симпатии или антипатии), ни на том, что кто-то за Вас молится или страдает, ни на духе противоречия католикам или другому кому-либо. Все это неспасительно и не приводит нас к познанию истины. При переписке с католиками (если позволите мне и в этом отношении сказать свое мнение) наблюдайте за состоянием своей души. Если будете чувствовать в себе огненную веру и любовь Божию, то пишите им с молитвою, чему Господь научит Вас, а если и без них душа будет пребывать в тягостной борьбе, то уклоняйтесь, по возможности, от всякой переписки с ними и даже писем не читайте. Тогда больше прилепляйтесь к Богу молитвою, чем Вы уже несколько и научились.

Пройдет год, поживете духом с нами и тогда увидите, как любит Вас Господь. Идите, дорогой, с нами, убогими, на Крест, на поношения, на уничижения, на нищету и скорби, а позднее, быть может, и на смерть. Другого пути к истинному вечному прославлению нет. Мы за имя Его гонимы повсюду. Положение Церкви теперь, быть может, более тяжелое, чем когда бы то ни было раньше (во времена гонений, арианства и др.). Презирайте земную славу и благородство — все это жалко и мерзость пред Богом. Простите меня. Я знаю, что Вы все это знаете, но говорю так, чтобы поделиться с Вами.

Относительно Валаама и старца. О Валааме оставьте мысль — это от врага. Сейчас нет уже ни времени, ни сил писать об этом подробнее. Нет воли Божией ехать Вам туда, не найдете Вы таким путем того, чего ищете. Не торопитесь, потерпите. Сейчас Вам нет в том нужды такой, как это Вам представляется. Враг запутывает Вас, примешиваясь к самым добрым намерениям. У Вас есть ревность отсекать свою волю ради Бога, действовать по благословению, храните эту ревность. Владыка Елевферий, конечно, не может с Вами заниматься подолгу и часто, но и у Вас самих скоро отпадет необходимость в частом вопрошении, а только в некоторых более существенных случаях нужно будет спросить совет и взять благословение. Вы скоро поймете порядок внутренней жизни, и тогда все будет благополучно. А вот если там у владыки Елевферия будет открываться новый монастырь (в имении), то это для Вас самое лучшее в настоящее время. Старца или советника Вам Господь даст, когда нужно будет, в этом не сомневайтесь, а веруйте «без отчаяния».

Быть может, скоро Господь даст Церкви Своей некоторый отдых от постигших ее гонений как извне, так и изнутри от лжепастырей и лжебратии; тогда у нас будет более свободный выбор. Советую Вам вместо старца обращаться к отцу Силуану, которому Вы вложили секретку в мое письмо и который в свою очередь шлет Вам ответ вместе со мною. Прост этот человек и малограмотный, но знает он духовную жизнь, быть может, до последних доступных на земле степеней ее. И воистину непрелестный (не illuminé ). Я сам, по милости Божией, много раз видел его столь богато осененным благодатию, что не хватало духа смотреть на его лицо. Это человек, исполненный духа Христова, Божественной любви, провел жизнь в такой борьбе с врагом и в таком подвиге ради Бога, каковые редко — редко кому доступны. Одною молитвою своею он Вам поможет более, чем кто-либо другой своим ежедневным надзором за Вами и наставлениями. Это все покамест ; дальше увидим, что Господь даст нам.

Держитесь ближе, насколько это возможно, к владыке Елевферию, читайте святых отцов и покамест не ищите большего. Несколько больше терпения и спокойствия; а насчет «вялой жизни» в Литве поговорим в другой раз.

Не хотелось нам прибегать к чьей бы то ни было рекомендации, а всю надежду возложить на заступление Божией Матери, но если владыка Елевферий будет испытывать Вас очень долго или требовать то, что трудно достать, то Вы напишите и нам (в монастырь игумену), и другим лицам (владыке Вениамину), сначала указав владыке Елевферию о том, что Вы многих знаете и Вас знают и могут его уверить относительно Вас.

26 июля 1932 г.

Кажется мне, что Господь хочет нас успокоить. Когда придет к Вам это письмо, то уже часть его, быть может, будет излишней. Сегодня отправляется почта. Завтра праздник св. великомученика Пантелеимона — у нас «велие торжество». Молитесь за меня, недостойного брата Вашего о Христе Иисусе, Господе нашем.

P.S. Поделился я своими мыслями с отцом Силуаном — он во всем согласился, это меня очень обрадовало и утвердило: я ему верю вполне. Думаю, что и Вас это должно утвердить, так как «при двух или трех свидетелях станет всяк глагол» [78].

Недостойный иеродиакон Софроний

О духовном единении. О Кресте и слове о нем. О мужестве духовном. О памятовании о Боге и о смерти. О действии благодати Божией. Покаяние — начало духовной жизни

Афон, 31 июля 1932 г. [79]

Христос посреде нас.

Дорогой мой возлюбленный о Господе брат, глубокочтимый отец Давид!

Благословите.

Для меня стало невозможным молиться за себя одного, но все время молюсь за нас обоих как бы за одного себя, так привязалась душа моя к Вашей благословенной душе. Вместо обычной молитвы «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» или «Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго» говорю: «Помилуй нас»; «Спаси нас»; «Трудно нам, Владычице, помози нам, спаси нас Имиже веси судьбами». Почти непрестанно помышляю и молюсь за Вас; только во сне на короткое время, против воли моей, теряю память о Вас. Все правило, всю службу в храме и литургию превратил в молитву за Вас.

Великая ответственность легла на меня в этом деле, но я, хотя и сознаю себя совершенно недостаточным, сознаю, что оно превышает мои силы, однако благодарю Бога, что Он благоволил отчасти возложить на меня сей труд тяжелый, но блаженный. Духом, насколько помогает Господь, стараюсь не отходить от Вас.

Ничего человеческого, земного я не ищу. Если бы и нуждался в чем, то и тогда не позволил бы себе никакой земной корысти ни для себя, ни для других; но, как Вы знаете, я обеспечен по всему и путь мой до смерти определен, если Господь Сам не изменит чего — либо, а ко всему этому да не будет мне опорочить чем бы то ни было столь великое дело, как спасение свое и брата моего. В очах Божиих душа человеческая столь великая ценность, что весь видимый мир не стоит и единой души. (Посмотрите: Прп. Иоанн Лествичник. «Слово к пастырю». Лествица. Гл. 13, 18; и еще: Прп. Макарий Египетский. Беседа 4, 17.) И мне Господь дал пережить это . Так что если я погрешу против Вас, если из-за меня, окаяннейшего всех человек, душа Ваша отпадет от спасения или хотя бы потерпит вред, то кто мне даст после слезы умолить Господа за Вас и за себя, когда я сам нищ и убог. Блаженный, но тяжелый труд.