Павел Михалицын - Почитание Пресвятой Богородицы

Согласно первой версии Сказания об Иверской иконе («О Святогорском монастыре, зовомем Иверский, в нем же церковь Успение Пречистыя») она принадлежала некоему богатому купцу (назван также «человеком от великих вельмож»), жившему в Трапезунде и имевшему единственного сына, не названного в тексте по имени. После смерти купца его имущество было расхищено приказчиками, воспользовавшимися малолетством наследника, который сумел сохранить только семейную икону в драгоценном окладе. Отрок обратился к Богоматери с сетованием на опекунов, умоляя Ее защитить икону и его от житейских напастей. После этого он отправился в порт и с плачем и молитвой пустил икону по воде, а она поднялась в воздух и исчезла. Достигнув святой Горы, икона Божией Матери остановилась на воде близ пристани Успенского монастыря (не названного в тексте Иверским). Здесь ее увидел монастырский повар, пришедший за водой, и трижды пытался взять образ, но тот троекратно «отскочи от руку его». Игумен, узнав от повара о чуде, отправился с крестным ходом к морю, взял икону и торжественно перенес в собор, где ее поставили у царских врат. Отрок, вынужденный просить в родном городе милостыню, впоследствии покинул Трапезунд и отправился странствовать. Придя на Афон, он стал обращаться в разные монастыри с просьбой постричь его в монашество, однако по Божественному промыслу ему повсеместно отказывали, чтобы впоследствии он стал иноком в той обители, где находилась его семейная святыня. Когда юноша достиг этого монастыря, то, войдя в собор во время литургии, увидев икону и узнав ее, пал перед ней на колени и начал с плачем молиться. После этого он поведал игумену и братии историю образа и свои злоключения, но ему не поверили, решив, что он хочет похитить драгоценную икону («Ты ходишь в нищетне образе, а сказываешься такова отца сын, да и икону сказываешь свою – …ты добр человек. Мы того человека слыхали, а иныя от братья нашея и знали. Он бе от великих вельмож – того деля сказываешь себе отцем, нечто хочешь у нас икону сию украсть»), и выгнали его из монастыря, «не поив, не кормив». Юноша в печали обратился с плачем к Богоматери, упрекая Ее в том, что Она не заступилась за него. От усталости он заснул прямо на солнцепеке. Тогда чудотворная икона покинула храм и встала над ним на воздухе, защищая от солнечных лучей. Игумен и братия, пришедшие в собор на вечерню, обнаружили пропажу и решили, что икону похитил подозрительный паломник. Выйдя за стены монастыря, они увидели чудо, раскаялись в своих подозрениях и приняли юношу в обитель. Со временем он стал игуменом, а монастырь, бывший до этого беднейшим на святой Горе, разбогател.

Согласно второй, наиболее краткой версии Сказания, Иверская икона находилась первоначально в соборной церкви в Фассо (Фасье) в Грузии и чудесным образом переместилась на Афон, покинув город, который «за людское согрешение потонул». Эта версия, ограниченно распространенная даже в русской письменной традиции, входит в состав надписанной именем Максима Грека статьи «Вопрошение известно от некоих…», которая в полном виде содержится только в Сборнике его сочинений 1660 г. [9]

Особенные сказания связаны с появлением на правой щеке Богородицы кровоточащей раны. По одному из вариантов, некий разбойник ударил икону мечом, и тогда из лика Богоматери исторглась кровь, доселе видимая на иконе. Разбойник покаялся и окончил свою жизнь среди братии Тверской обители, пребывая в подвиге строгого поста и молитвы.

По словам Павла Алеппского, архидиакона Антиохийского патриарха Макария III, оставившего сочинение о путешествии иерарха в Россию, «Ея ланита поранена, и кровь течет из нея, ибо, как рассказывают, магребиты, завладев святой Горой, ударили по иконе ножом, и тотчас потекла из нея кровь».

Согласно печатному варианту «Рая мысленного», Иверская икона была ранена императорскими воинами-иконоборцами; это же предание слышал архиепископ Кутаисский Тимофей (Габашвили), посетивший в 1755 г. Иверский монастырь. В. Г. Григорович-Барский в 1744 г. сообщал о ранении иконы «древле» неким варваром, позднее раскаявшимся и ставшим иноком-отшельником с именем Варвар [10].

Васильков. Собор Святого Антония

Из более поздних источников известно чудо о номисме (золотой монете), полученной бедным паломником от Пресвятой Богородицы после того, как иверский привратник стал требовать деньги за хлеб, который раздавали в виде милостыни. В тот момент, когда привратник взял у бедняка плату, весь хлеб в монастыре зачервивел. Игумен узнал древнюю номисму, пожертвованную иконе и подвешенную к ее окладу, нашел обладателя монеты, и история получила огласку.

Согласно другому преданию, рассказанному Неофитом (Мавроматисом), бывшим митрополитом Артским и Навпактским († 1740), все продукты в Иверском монастыре испортились, когда из-за недостатка припасов иноки изменили древнему обычаю гостеприимства.

Нектарий Влах (1812–1890), приглашенный как лучший афонский протопсалт [11]на престольный праздник в Иверский монастырь, был во время братской трапезы отравлен певчими, завидовавшими его мастерству. Почувствовав недомогание, Нектарий пошел в церковь Пресвятой Богородицы Портаитиссы и, обратившись с горячей молитвой к Божией Матери, выпил масла из лампады от Ее иконы. Яд утратил силу, и Нектарий пел на празднике так хорошо, как никогда в жизни.

Перед Первой мировой войной кроткое выражение лика Младенца Христа на Иверской иконе изменилось и стало грозным.

Чудеса от Иверской иконы, происшедшие в XX в., собраны архимандритом Феофилактом (Маринакисом). Многие из них рассказаны иеромонахом Максимом из Трапезунда, служившим в течение 50 лет (1940–1990) в церкви Пресвятой Богородицы Портаитиссы.

Согласно афонскому преданию, незадолго до Второго пришествия Иверская икона покинет святую Гору. Об этом возвестил преподобный Нил Мироточивый, неоднократно являвшийся в 1813–1819 гг. монаху Феофану [12].

По великой любви народа русского к Иверскому образу еще в середине XVII в. принесено было в Россию несколько чтимых списков с нее, из коих наиболее прославились образ в Иверском Валдайском монастыре и образ в московской часовне у Воскресенских ворот Китай-города, написанный по просьбе патриарха Московского к архимандриту афонскому Пахомию. И когда в 1648 г. три инока-святогорца поднесли царю Алексею Михайловичу готовый образ, то приложили к нему и письменное повествование: «Как есми приехал Пахомий в наш монастырь, собрав всю свою братию, 365 браток, сотворили есма великое молебное пение с вечера и до света и святили есма воду со святыми мощами; святою водою обливали чудотворную икону Пресвятыя Богородицы, Старую Портаитскую (Вратарную) и в великую лохань ту святую воду собрали; собрав, паки обливали новую доску, всю из кипариса, и опять собрали ту святую воду в лохань; и потом служили Божественную литургию с великою верою, и после святой литургии дали ту святую воду и святые мощи иконописцу… И та икона новописанная не рознится ничем от первой иконы ни длиною, ни шириною, ни ликом – слово в слово новая, аки старая».