Павел Михалицын - Истины Нового Завета

В следующих затем стихах первой главы святой Апостол Павел приводит целый ряд ссылок на Ветхий Завет, главным образом изречения из псалмов, которые ясно показывают превосходство Сына Божия, даровавшего нам Новый Завет пред Ангелами [71].

Первосвященническое служение Иисус Христос совершает не по ветхозаветному чину Левия, а по иному, высшему чину Мелхиседека. Превосходство этого Священства над священством Левитским и есть главная тема седьмой главы послания к Евреям. Начинается она следующими словами: « Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда » (Евр. 7, 1–3).

По смыслу своего имени Мелхиседек есть Царь правды. Как Царь Салима, он есть Царь мира. Но еще более любопытным является молчание о нем книги Бытия. Отсутствие сведений о происхождении Мелхиседека и о судьбе, которая его постигла после его встречи с Авраамом, толкуется Апостолом в том смысле, что он был « без отца, без матери, без родословия » и не имел « ни начала дней, ни конца жизни » (ст. 3). Это – те свойства, которыми Мелхиседек прообразует Сына Божия в Его Первосвященническом служении. Мало того, Авраам при встрече с Мелхиседеком принес ему десятину и получил от него благословение; тем самым Мелхиседек выше Авраама, но в лице Авраама ему принес десятину и бывший в чреслах Авраама Левий, тот самый Левий, который, в лице своих потомков, получает десятину от других колен (ст. 4–10) [72]. Отсюда вытекает превосходство священства по чину Мелхиседека над священством по чину Авраама. Но возникновение нового священства на месте старого доказывает отмену старого, а вместе с ним и закона, как бессильного и ненужного (ст. 11–19). Сущность нового священства, связанного с новым, лучшим заветом, подкрепленным клятвою Божией, указана в ст. 20–28: прежних священников было много, потому что они были под властью смерти. Они были немощные люди и приносили повторные жертвы. Иисус, в лучшем завете, пребывает как Священник вовек. Он есть Сын, вовеки совершенный, и Его жертва, в которую Он принес Самого Себя, есть жертва однократная и неповторимая [73].

Поэтому и « место » служения Первосвященника Нового Завета есть святилище небесное во славе, « скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек » (Евр. 8, 1–2). Там и приносит Он Свою жертву. Его жертва, предполагаемая Его священством (ст. 3), связана, во-первых, с местом приношения (ст. 4–5), во-вторых, с лучшим Заветом (ст. 6–7) и, наконец, с пророческим словом (ст. 8–13). На земле Иисус не мог бы быть священником, хотя земная скиния и сделана по образу небесной: « Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе. Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях » (Евр. 8, 4–6), « Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами. Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие » (Евр. 9, 23–24).

Заключительная книга Нового Завета, а также и всей Библии в оригинальном греческом тексте называется Άποκάλυψις (Апокалипсис) – «Откровение». Это единственная пророческая книга Нового Завета. Она является естественным завершением всего круга новозаветных священных книг. В книгах законоположительных (Пятикнижие), Исторических и Учительных христианин получает знания об основании и историческом росте жизни Церкви Христовой и руководство для своей личной жизнедеятельности; в «Апокалипсисе» же верующему уму и сердцу даются таинственные пророческие указания о будущей судьбе Церкви и всего мира. «Апокалипсис» – книга таинственная, весьма трудно поддающаяся правильному пониманию и истолкованию. Но вместе с тем именно этот таинственный характер этой книги и привлекает к себе взоры и верующих христиан, и просто вдумчивых мыслителей и любознательных читателей, на протяжении всей новозаветной истории человечества пытающихся разгадать смысл и значение загадочных видений, описанных в ней. Существует громадная литература об «Апокалипсисе», среди которой встречаются самые разнообразные мнения, касающиеся происхождения и содержания этой таинственной книги [74]. Наилучшим православным толкованием этой книги признано «Толкование на Апокалипсис» св. Андрея Кесарийского (V–VI вв.), на которое мы и будем опираться в нашей работе.

Г. Доре. Жена, облеченная в солнце

Теперь перейдем непосредственно к выборочному разбору самого текста этой таинственной и загадочной книги. « Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел » (Откр. 1, 1–2). Первые семь слов этой цитаты составляют своеобразное надписание «Апокалипсиса». Необходимо отметить, что в древности книги, как правило, не надписывались и их заголовками служили, собственно, первые строчки, открывающие книгу. Именно в первых строках отражалось основное содержание книги.

Вот и посмотрим, как начинается наша книга «Апокалипсис». « Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог ». Это не Откровение Иоанна, а Откровение Иисуса Христа. Откровение было Христом получено от Бога Отца и показано Христом Иоанну. Но, разумеется, это не имеет для нас большого значения. Мы привыкли к тому названию, которое имеем, и потому будем его придерживаться.

Начнем со слова «Апокалипсис». Это слово греческое и буквально оно означает «Откровение», т. е. открытие того, что до сих пор было сокрыто, было неведомой тайной, известной только Богу Творцу. В наше время слова «апокалипсис», «апокалиптический» вызывают у людей чувство страха. Сразу представляются какие-то ужасы и катастрофы. Все это оттого, что люди, читая эту книгу, обращают внимание далеко не на самое основное в ее содержании. Их настолько поражает и устрашает описание Судов Божиих, что они не обращают внимания на торжествующий и радостный характер того, что в конечном счете открывается нам от Бога. Это не очень хороший признак. Для сравнения: первые христиане с нетерпением и радостью ожидали Конца света, Второго Христова пришествия. Эти ожидавшиеся ими события составляли содержание их надежды, о чем так часто пишет в своих посланиях Апостол Павел. А что сейчас? Мы не можем думать о Конце света и Втором пришествии иначе как со страхом. При этом, лишенные истинного понимания этих грядущих событий, мы чаще всего отождествляем их с мировой войной, падением кометы или, совсем уж провинциально, с какими-нибудь катастрофическими событиями, касающимися только нашей страны, нашего города, нашей деревни [75].