Эммануил Сведенборг - Учение жизни для Нового Иерусалима из заповедей десятословия

7. Мне дозволено было, и это происходило в духовном мире, вопрошать некоторых Английских Пресвитеров, исповедовавших и проповедовавших нагую веру, о том - веровали ли они, когда в храмах читали эту речь, в которой о вере не упоминается, тому, что действительно, когда они делают злое и не творят покаяния, дьявол входит в них, как в Иуду, и губит их тело, и душу их? Они говорили, что в том состоянии, в котором находились когда читали эту речь, они ничего иного не знали и не помышляли, как только то, что в этом состоит сама религия; но что, когда составляли и выправляли свои речи или проповеди, то не так думали, потому что о вере думали, что она есть единственное средство спасения, а о добре жизни (ву ищтщ мшефу), что оно есть постороннее нравственное прибавление, для блага общего допущенное. Со всем тем, они убедились в том, что и их общее понятие было то, что кто хорошо живет, спасен бывает, а кто худо живет, бывает осужден, и в том, что это чувство в них бывает тогда, когда они не находятся в собственном (шт зкщзкшщ) своем.

8. Что всякая Религия есть принадлежность жизни, это потому, что каждый, после смерти, бывает собственною своею жизнью; ибо она остается той же, какой была в мире и не изменяется; ибо злая жизнь в добрую превратиться не может, или же добрая в злую, потому что они противоположны, и что превращение в противоположное есть уничтожение; поэтому так как они противоположны, то добрая жизнь именуется жизнью, а злая - смертью. Из этого следует, что Религия есть принадлежность жизни, и что жизнь состоит в делании добра. Что человек после смерти бывает таков, какова была жизнь его в мире, и это видеть можно в Творении о Небе и Аде, в номерах 470 до 484.

Что никто не может делать доброе, которое было бы подлинно доброе, от себя.

9. Что до сих пор едва ли кто знал, от себя ли, или от Бога делает он доброе, это происходит оттого, что Церковь отделила веру от любодетельности (Срфкшефеу) и что доброе есть принадлежность любодетельности. Человек подает нищим, помогает нуждающимся, жертвует имущество на храмы и странноприимные дома (богодельни), печется о Церкви, Отечестве и Согражданах, тщательно посещает Храм, где он набожно слушает и молится, читает Слово и назидательные книги, и помышляет о спасении, не зная, от себя, или от Бога он это делает. Он может тоже самое делать от Бога, и может от себя. Если он творит это от Бога - то это доброе, если же от себя - то не есть доброе. Притом бывает еще доброе, от себя сделанное, уподобляющееся подлинно доброму, которое есть зло в высшей степени; таково лицемерное доброе, которое обольстительно и обманчиво.

10. Доброе от Бога и от Себя, может быть уподоблено золоту. То золото, которое, во внутреннем своем, есть золото, и называется чистым золотом (фгкгь щикнягь), есть доброе золото; золото, смешанное с серебром, есть также золото, но бывает добрым соразмерно смешению; золото же смешанное с медью, есть еще меньшей доброты. Но золото составленное искуствомБ и лишь по цвету уподобляющееся золоту - не есть доброе; ибо в нем нет сущности золота. Бывают также позолоченные вещи, как-то: позолоченное серебро, медь, железо, олово, свинец, также позолоченное дерево и позолоченный камень, которые, по поверхности, могут также казаться золотом, но так как они не золото, то оцениваются или по искусству, или по ценности позолоты, или по ценности золота, которое соскоблить можно; но эти доброты отличаются от самого золота, как одежда от человека. Гнилое дерево и изгарь, даже навоз - могут быть наведены золотом; это золото есть то, которое может сравниться с добром Фарисейским.

11. Человек из науки познает, хорошо ли золото в сущности своей, или смешено и подделано, или наведено, но из науки не познает того, действительно ли доброе, им творимое, есть в самом себе доброе; он знает только то, что доброе от Бога есть доброе, а что доброе от человека не есть доброе; почему как, для спасения, надлежит ведать, подлинно ли то доброе, которое творим, есть от Бога, или не от Бога, то это должно быть открыто; но прежде открытия этого, нечто будет сказано о добром.

12. Есть Доброе гражданственное, Доброе нравственное и Доброе духовное. Доброе гражданственное есть то, что человек делает по закону гражданскому. Посредством этого доброго, и соразмерно ему, человек есть гражданин в натуральном мире. Доброе нравственное есть то, что человек делает по закону рассудка. Посредством этого доброго, и соразмерно ему, он есть человек. Доброе духовное есть то, что человек делает по закону духовному. Посредством этого доброго, и соразмерно ему, человек есть гражданин в духовном мире. Эти виды добра следуют в таком порядке: духовное Доброе есть высшее, нравственное Доброе есть среднее, а гражданственное доброе есть последнее.

13. Человек, имеющий духовное Доброе, есть человек нравственный и, также, человек гражданственный; человек же не имеющий духовного Доброго, кажется только человеком нравственным и гражданственным, но, со всем тем, не таков подлинно. Что человек, имеющий доховное Доброе, есть человек нравственный и гражданственный - это потому, что духовное Доброе имеет в себе естество добра, а из него - Доброе нравственное и гражданственное. Естество добра ниоткуда происходить не может, как от Того, Который есть Само Добро. Обрати мысли свои во все стороны, напряги их, исследуй откуда доброе есть доброе, и увидишь, что оно таково - от своего бытия (ф ыгу уыыу), и что то есть доброе, что имеет в себе бытие доброго, следовательно, что то есть доброе, что от самого Доброго происходит, таким образом, от Бога; следовательно, что то доброе, которое не от Бога, но от человека происходит - не есть Доброе.

14. Из того, что сказано в "Учение Нового Иерусалима о Священном Писании" о Святом Писании, в номерах 27. 28. 38. можно видеть, что Высшее, Среднее и Последнее составляют одно, как Конечная Цель, Причина и Действие; и что, так как они составляют одно, то сама цель называется - первой целью, а действие - последней целью. Из этого явствует, что у человека, имеющего духовное Доброе, нравственное у него - есть духовное среднее, а гражданственное - духовное последнее. Вот причина сказанному выше, что человек, имеющий духовное Доброе, есть человек нравственный и гражданственный, и что человек, не имющий духовного Доброго, не есть ни человек нравственный, ни гражданственный, но только кажется будто он таков. Он таким кажется и самому себе, и другим.

15. Что человек, который не духовен, может однако мыслить рассудительно, и отсюда говорить так, как человек духовный, это потому, что разум человеческий может быть возвышен во свет небесный, который есть истина, и из него видеть; но воля человеческая не может, подобным образом, быть возвышена в жар небесный, который есть любовь, и из него делать. Отсюда следует, что Истина и Любовь не составляют у человека одного, если он не духовен; отсюда происходит и то, что человек может говорить; это составляет также различие между человеком и животным. Посредством того, что разум может быть возвышен в Небо, когда воля к тому еще не склонна, происходит то, что человек может быть переобразован и сделан духовным; но он тогда только переобразовывается и делается духовным, когда воля также возвышается. Из того, что дар Разума преимуществует перед даром Воли, происходит то, что человек, каков бы он не был, даже и злой, может рассудительно мыслить и отсюда говорить так, как духовный; но что он, при всем том, не есть рассудителен, это потому, что не Разум управляет Волею, но Воля Разумом; Разум только учит и указывает путь, как в Учении о Святом Писании, в номере 115 сказано; и до тех пор, пока Воля не составляет одно с Разумом в небе, человек не духовен, а потому и не рассудителен; ибо когда он отдается своей Воле или своей Любви, тогда он отвергает заключения разума своего о Боге, о Небе и о жизни вечной, и вместо них принимаются такие, которые согласуются с волею его любви, и называет их понятиями рассудка. Но это видно будет в Творениях о Мудрости Ангельской.