Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Тайна Веды

Остаются две постоянные составляющие легенды об Ангирасах, в отношении которых мы нуждаемся в дополнительных прояснениях, чтобы полностью овладеть ведийской концепцией Истины и понять, что скрывалось за идеей открытия нашими Праотцами сияний Зари; нам предстоит установить сущность Сарамы и точные функции пани – решить эти две очень тесно связанные друг с другом проблемы истолкования Веды. Совершенно очевидно, что Сарама представляет собой некую силу или энергию Света и, вероятно, Зари; ибо однажды установив, что противоборство, с одной стороны, Индры и первых арийских провидцев и, с другой, сыновей пещеры Тьмы – это не странное преломление истории древней Индии, а символическая борьба между силами Света и Тьмы, мы понимаем, что Сарама, которая первая отыскивает сияющие стада, открывает как путь, так и тайное укрытие в скале, должна являться предшественицей рассвета Истины в человеческом разуме. А если мы спросим себя, какая из сил или способностей нашего сознания может проложить путь к истине, выявить из тьмы непознанного внутри нас сокрытый там свет, то тотчас возникнет мысль об интуиции. Ибо Сарама – это не Сарасвати, не вдохновение, хоть их имена и созвучны. Сарасвати изливает полноводный поток знания, она являет собой – или пробуждает – великий поток вод, maho arṇaḥ , и изобильно озаряет все мысли, viśvā dhiyo vi rājati . Сарасвати владеет потоком Истины и его же олицетворяет; а Сарама – это путешественница и искательница на своем пути, которая сама ничем не владеет, а скорее, находит то, что было утрачено. Кроме того, она не есть безграничное слово откровения, Наставница человека, подобно богине Иле; ибо, даже обнаружив то, что искала, она не обретает его, а лишь передает об этом провидцам и их божественным соратникам, которым еще предстоит сразиться за найденный свет.

Посмотрим, однако, что говорится о Сараме в самой Веде. В гимне I.104 есть стих (5), в котором ее имя хоть и не упоминается – да и гимн этот посвящен другой теме, не Ангирасам или пани, – тем не менее с достаточной точностью обрисовывается роль, отводимая Сараме в Веде: «Когда эта сила, что ведет по пути, проявилась, знающая, она направилась к месту, что есть словно бы дом для дасью», prati yat syā nīthā adarśi dasyor oko na acchā sadanaṁ jānatī gāt . Здесь отмечены две существенные характеристики Сарамы: вначале приходит к ней знание, прежде чем появляется видение, оно возникает инстинктивно при малейшем побуждении, и с его помощью она ведет или направляет все остальные способности и божественные силы, которые задействованы в поиске. И она же приводит их к этому месту, sadanam , к дому Сил разрушения, что находится на другом полюсе сущестования, противоположном тому месту, где находится обитель Истины, sadanam ṛtasya , она проникает в пещеру или тайное укрытие тьмы, guhāyām , тогда как обитель богов располагается в пещере или тайном убежище света. Иными словами, Сарама есть сила или энергия, нисходящая из плана сверхсознательной Истины, которая ведет нас к свету, что сокрыт в глубинах нашего существа, в сферах подсознания. Все эти характеристики очень точно применимы к интуиции.

Имя Сарамы упоминается лишь в нескольких гимнах Веды и неизменно в тех отрывках, где говорится о свершении Ангирасов или завоевании навысших планов существования. Среди этих гимнов наиболее важный принадлежит риши Атри, к которому нам уже приходилось обращаться при исследовании вопроса о Навагвах и Дашагвах (V.45). В первых трех стихах изложена суть великого достижения: «Силой слова расколов скалу неба, он отыскал их, и вот тогда сияния приближающейся Зари вышли на свет; он открыл находящихся в загоне, Свар взошел; бог распахнул врата человеческие. Солнце всецело достигло силу и блеска; Мать Коров (Заря), знающая, вышла из простора; реки стали бурными потоками, что пробивают (себе русло), утвердилось небо, как хорошо установленный жертвенный столб. Пред этим словом вышло на свет то, что скрывалось в недрах горы, ради наивысшего рождения Великих (рек или – менее вероятно – зорь); гора разверзлась, небо стало совершенным (или – достигло своей цели); они расположились (на земле) и распределили простор». Именно об Индре и Ангирасах говорит нам риши, о чем свидетельствует и весь гимн в целом, и выражения, использованные в этом отрывке; ибо здесь мы встречаем обычные формулы легенды об Ангирасах и точные выражения, постоянно используемые в гимнах, посвященных освобождению Зари, Коров и Солнца. Нам уже известно, что они означают. Гора нашего уже образованного трехчастного существования, которая вершиной касается неба, расколота на части Индрой, и сокрытые там озарения выходят из тьмы; Свар, высшее небо сверхсознания, стал проявлен, когда сияющие стада устремились ввысь. Солнце Истины широко излучает всю силу и великолепие своего света; внутреннее Озарение восходит из лучезарной широты, неся полноту знания, – jānatī gāt , это же выражение используется для описания той силы, что приводит к дому дасью в гимне I.104.5 и Сарамы в гимне III.31.6; реки Истины, олицетворяющие поток ее бытия и ее движение ( ṛtasya preṣā ), нисходят бурными струями, пробивая здесь себе русло; небо, ментальное бытие, становится совершенным и обретает прочность, как хорошо установленный жертвенный столб, дабы поддерживать безбрежную Истину высшей или бессмертной жизни, ставшей теперь проявленной, а простор той Истины находит себе прибежище здесь, в физическом бытии. Освобождение содержимого недр горы, parvatasya garbhaḥ , озарений, составляющих семиглавую мысль, ṛtasya dhītiḥ , которые выходят на призыв вдохновенного слова, ведет к наивысшему рождению семи великих рек, что составляют субстанцию Истины, приведенную в движение, ṛtasya preṣā .

Затем после обращения к Индре и Агни «словами совершенной речи, которым радуются боги», – ибо этими словами Маруты [62]совершают жертвоприношения, подобно тому как провидцы благодаря своему провидческому знанию исполняют верно труд жертвоприношения, ukthebhir hi ṣmā kavayaḥ suyajñāḥ …maruto yajanti (стих 4), – риши вкладывает в уста людей призыв, вдохновляя их следовать примеру Отцов и обрести те же божественные плоды. «Приидите же; да обретем мы сегодня совершенство в мысли, да устраним страдание и невзгоды, да достигнем мы высшего блага», eto nu adya sudhyo bhavāma, pra ducchunā minavātā varīyaḥ ; «далеко прочь пусть уйдет от нас все враждебное (все то, что разрушает, dveṣāṁsi ); да продвинемся мы вперед, навстречу Владыке жертвы. Приидите же; да сотворим мы Мысль, о други, (очевидно, семиглавую мысль Ангираса), что есть Матерь (Адити или Заря) и что устраняет загон, заграждающий Коров» (стихи 5, 6). Смысл здесь вполне ясен; именно в таких стихах, как этот, сокровенный смысл Веды приподнимает свой покров символизма.