Тира Соколовская - Тайные архивы русских масонов

Объяснений «туалета» посвящаемого существует очень много; так, еще в XVIII веке объяснялось, что масоны, придав такой необычный вид испытуемому, делали для него почти невозможным бегство во время посвящения — он рисковал быть принятым за умалишенного; но едва ли это было так; обнажение груди с целью удостовериться, не женщина ли пытается проникнуть в запрещенное для нее братство, также маловероятно. Объяснения следует искать в обрядах древности — в обычаях мистерий и т. п.

Имелось несколько разновидностей этой песни, но по смыслу вполне тождественных. Так, одна, также часто певшаяся в александровское время, начиналась: «От нас, злодеи, удаляйтесь, которы ближнего теснят; во храмы наши не являйтесь, которы правды не хранят» и так далее. Сами масоны указывали на заимствование обычая этой песни до начала ритуальных работ в ложе от древних мистерий, к участию в которых не допускались нечистые сердцем, злые и т. п. Масонская песнь являлась только пространным переложением возглашений древних. Песнь пелась хором; сохранились ноты, но напевы не отличаются особой мелодичностью, однако, несколько торжественны. В ложах, работавших на французском и немецком языках, пелась такая же песнь; особенно много сохранилось немецких вариантов этой песни.

Посвящаемый во время обряда именуется — сначала «ищущим света», затем «страждущим» во время испытаний, а после их окончания «достойно требующим» посвящения. По окончании же приема он уже называется «братом». Непосвященные же все вообще назывались «профанами».

Храмом масоны называли свои ложи; еще во время следствия над известным масоном века Екатерины И, Н.И. Новиковым, допрос коснулся этого выражения; однако, масоны до чрезвычайности были консервативны во всем, что касалось обряда и символического языка и из поколения в поколение переходили обрядовые слова, не заменяясь иными. Храмом называлась также человеческая душа и выражение «строить храм» означало совершенствование духа.

Запон был символом обязательности труда для каждого брата, белый цвет знаменовал чистосердечие, а лайка, из которой он был изготовлен, — постоянство; перчатки давались в знак чистоты нравов, лопаточка же напоминала о строгой работе над собой и о снисходительности к прегрешениям братьев.

Каждой ложе был присвоен особый отличительный знак, который символически представлял наименование ложи.

Цепь имела еще и мистическое значение: она являлась символом неразрывной цепи мироздания, коей последняя былинка соединяется с всевластным Строителем Вселенной великим множеством звеньев, существ все более и более совершенных. Кроме того, в более высоких степенях, где занимались тайными науками, в цепи видели средство умножить силу «духа» и «тела» каждого отдельного брата.

Великая Управляющая Провинциальная ложа нанимала дом, в котором и помещались ложи, принадлежавшие к ее союзу; каждая ложа обязана была уплачивать ежегодно определенную сумму на содержание дома и издержки эти опять-таки распределяла между своими членами.

В Московском Румянцевском музее сохранились в отрывках автобиографии некоторых масонов, в которых отмечено и описано ревностное отношение руководителей, в полном смысле перевоспитывавших новопосвященных и превращавшихся для них в любимейших друзей.

Т. I, ч. II, стр. 31–57. Этот журнал, являющийся теперь библиографической редкостью, был распространен лишь в среде вольных каменщиков и, напечатанный в ограниченном числе 600 экземпляров, в продажу не поступал; его раздавали по рукам.

Борьба с развращением нравов была ближайшей целью масонских работ того времени.

Под родом человеческим разумелась в данном случае Россия.

У масонов имелись еще подробнейшие наставления, каким образом читать книги, достойные почитания, и как нужно совершать молитвы. С.С. Ланским предлагалось: «Ежедневно назначать известное для сего благочестивого чтения время и сколько можно наблюдать оное нерушимо. Ежели важное дело займет назначенный для чтения час, то в следующем оное исполнять». «Приготовляй душу твою к чтению, во-первых, чистым намерением, дабы искать единственно успеха души твоей. Потом кратким возвышением мысли, испрашивая себе с небес дарования света разума или благодати, дабы дух твой был способен и удобен к чтенному, чтобы ты познал, чего Бог требует от тебя, имея при том истинное и непритворное предположение, решимость самым делом исполнять познанную волю Божию». «Читать должно не скоро, или мимоходом и не поспешно, но тихо, важно и с великим вниманием, с должным медлением и остановкою». «Чтение заключай кратким молением с воздыханием к Богу, да сохранит семя, вверженное в землю сердца твоего и да сотворится плодоносным» и т. д. Предписывалось, между прочим, читать «О подражании Христу» Фомы Кемпийского. Самый способ молиться приводится по Фоме Кемпийскому. Предлагается «превосходнейший и легчайший способ молитвы», так называемое «духовное молчание». «Ежели все помышления спокойны и сердце всеми силами стремится к Богу», то это и есть наилучшая молитва, о которой «так говорит стихотворец»:

Предвечный Господи, Кой все творити может,

Дай знать, что Ты во мне, рабе, глаголять хочешь,

И сей прелестный мир молчать во мне заставь,

И свой приятный свет очам моим представь,

Дабы к Тебе я мог скорее обратиться И в сердце бы моем Твой глас мог находиться,

Который дорогим сокровищем я чту.

«Молчание содействует сосредоточению: когда уста молчат и чувства не обращаются к другим вещам, то внутренние силы могут гораздо совершеннее, сильнее и живее устремлять волю к святым склонностям».

Учреждена в 1805 г.

Учреждена в 1815 г.

Учреждена в 1818 г.

Учреждена в 1815 г.

Учреждена около 1813 г.

Учреждена в 1816 г.

Учреждена в 1817 г.

Учреждена в 1818 г.

Учреждена в 1817 г.

Масонскими уставами роль каждого действующего во время обрядовых работ была строго определена: каждый имел письменное наставление, как говорить и что говорить из своей роли, которую обязан был присягою выучивать на память; он не имел права выкинуть ни единого слова; если же требовалось подготовить какое-либо особое приветствие, или речь, то он должен был заблаговременно представить черновик на одобрение великого мастера. Однако, говорить предписывалось «вразумительно, чтобы принимаемый почувствовал всю силу учения и сердце было тронуто». Посвященный не должен был думать, что говоренное ему говорится каждому и выучено наизусть. Бывало много непредвиденных уставами случаев при посвящениях, и в этих-то случаях и требовались находчивость ритора и его умение приспособиться к обстоятельствам.