Иоанн Лествичник - Лествица, возводящая на Небо

1. Духовный врач должен совершенно совлечься и самих страстей, дабы мог он при случае притворно показывать какую-либо из них, и особенно гнев. Если же он совершенно не отринул страсти, то не возможет бесстрастно принимать на себя их личины.

2. Видел я, что конь, который был объезжен, но еще не совсем, шел спокойно, пока его крепко держали на узде, а как только ему было послаблено, он низверг своего всадника. Притча эта указывает преимущественно на две страсти [161]; желающие испытывать, пусть испытывают с усилием.

1. Тогда духовный врач познает данную премудрость от Бога, когда успеет исцелить такие страсти, которых многие не могли уврачевать.

2. Не тот учитель достоин удивления, который способных отроков сделал знающими людьми, но тот, который невежд и тупоумных умудрил и довел до совершенства. Искусство ездоков тогда является и похваляется, когда они и на плохих конях одержат верх над своими противниками и сберегут коней.

3. Если ты получил от Бога дар предвидеть бури, то явно предвозвещай о них находящимся с тобою на корабле. Если не так, то ты будешь виновен в крушении корабля, потому что все с полною доверенностью возложили на тебя управление оного.

4. Видал я врачей, который не предупредили больных о причинах усиления болезни и через то сделались виновными многих трудов и скорбей, и больным, и себе.

5. Насколько настоятель видит к себе веру как послушников, так и мирских посетителей, настолько он обязан со всяким опасением блюсти себя во всем, что делает и говорит, зная, что все смотрят на него как на главный образец и всё от него принимают за правило и закон.

6. Истинного пастыря укажет любовь, ибо из любви предал Себя на распятие Великий Пастырь.

1. Говоря с братией, усваивай себе самому те согрешения, которые надобно тебе обличить в том или другом из них, таким образом ты всегда будешь свободен от лишней стыдливости.

2. Опечаливай до времени недугующего, чтобы не закоснел в своем недуге или не умер от проклятого молчания. Многие принимали молчание кормчего за признак благополучного плавания, доколе не ударились о камень. Послушаем, что пишет к Тимофею великий Павел: настой, – говорит он, – во время и не во время (2 Тим. 4, 2). Во время – этим обозначает, по мнению моему, такое время, когда обличаемые благодушно переносят обличение, а не во время – когда их оное огорчает. Ибо источники не перестают изливать струи свои и тогда, когда нет и ни одного жаждущего.

3. В некоторых настоятелях бывает как бы природная стыдливость, по которой они часто молчат, когда и не должно молчать. В таком случае пусть не отрицаются поступать так, как обыкновенные учители поступают с учащимися, и письменно излагать наставления, нужные для братии. Услышим, что Божественный глас говорит о некоторых: сруби ее: на что землю занимает? (Лк. 13, 7); и еще: извергните развращенного из среды вас (1 Кор. 5, 13); и еще: за этот народ не возноси молитвы (Иер. 7, 16). И о Сауле тоже сказано Самуилу (см. 1 Цар. 16, 1). Все это надобно знать пастырям и смотреть, над кем, как и когда должно употреблять такие меры, ибо ничего нет истиннее Бога.

4. Если кто, будучи обличаем наедине, не стыдится, тот и обличение, сделанное перед многими, обращает в повод к большему бесстыдству, самовольно презрев свое спасение.

1. Усматриваю и здесь то же, что видел я у многих благоразумных больных, которые, сознавая свою робость и немощь, умоляли врачей связать себя, хотя бы врачи того и не хотели, и в произвольном насилии лечить их, ибо дух их был бодр ради ожидаемого будущего, но плоть немощна ради застарелых худых привычек. Видя такое расположение тех недужных, я просил врачей послушаться их.

2. Путеводитель не всем приходящим к послушанию должен говорить: путь сей узок и тесен (см. Мф. 7, 14); и не каждому: иго сие благо и бремя легко (см. Мф. 11, 30), но должно рассматривать и избирать приличные врачевства. Отягченным лютыми грехами и склонным к отчаянию прилично второе врачевство, а склонным к высокоумию и самомнению – первое средство.

3. Некоторые, имея намерение пуститься в дальнейший путь и вопросив знающих тот путь, услышали от них, что это путь прямой, гладкий и безопасный, и, услышав это, скоро расслабились в путешествии своем и на средине пути потерпели бедствие, а другие возвратились назад от того, что не приготовили себя к скорбям. Поэтому же должно заключать и о противном. Где любовь Божественная коснулась сердца, там грозные слова не могут устрашить. Где является страх геенны, там терпение всяких трудов и скорбей. Где видна надежда Царствия Небесного, там и презрение всего земного.

4. Добрый воевода должен ясно знать состояние и устроение каждого из подчиненных. Может быть, некоторые из дружины его могут вместе с ним перед полком сражаться за всех сподвижников, может быть, есть способные к единоборству, которых должно возводить на путь безмолвия.

5. Не может кормчий один, без помощи корабельных служителей спасти корабль. Не может врач исцелить больного, если тот не убедит врача просьбой и открытием язвы с полной доверенностью. Устыдившиеся врачей подвергали раны свои гниению, а многие нередко и умирали.

1. Когда овцы пасутся, пастырь да не перестает употреблять свирель слова, и особенно когда они преклоняются ко сну, ибо волк ничего так не боится, как гласа пастырской свирели.

2. Пастырь не должен всегда безрассудно смиряться перед подчиненными, но не должен и возноситься всегда несмысленно, взирая в обоих случаях на пример апостола Павла. Господь часто закрывает очи подчиненных не видеть немощей в предстоятеле, а когда сам предстоятель начнет им объявлять свои недостатки, тогда родит в них неверие.

3. Видел я настоятеля, который от крайнего смирения советовался в некоторых делах со своими духовными чадами. Но видел я и другого, который от возношения старался являть подчиненным свою немудрую премудрость и обращался с ними насмешливо.

4. Видел я – хотя это и редко случается, – что страстные, по некоторым обстоятельствам, начальствовали над бесстрастными и мало-помалу, устыдившись своих подчиненных, отсекали собственные страсти. Я думаю, что воздаяние за спасаемых произвело в них эту перемену, и, таким образом, начальствование в страстном устроении послужило для них основанием бесстрастия.