Петр Успенский - Tertium organum

Мы идем, как слепой, который ощупывает своей палкой плиты тротуара, и фонари, и стены домов и верит в реальное существование только того, до чего сейчас дотрагивается, что сейчас ощупывает. То, что прошло, уже исчезло и никогда больше не вернется! Чего еще не было, того сейчас нет. Он помнит дорогу, которую прошел. Ожидает, что и впереди будет такая же дорога, но он не видит ни вперед, ни назад, потому что он ничего не видит потому что орудие его познания -- палка с крючком -- имеет определенную, очень небольшую длину, и за этой палкой для него начинается небытие.

Вундт в одной из своих книг обращает внимание на то, что наши знаменитые пять органов чувств -- это, в сущности, щупальца, которыми мы ощупываем мир вокруг себя. Мы живем на ощупь. Мы никогда ничего не видим. Всегда и все только ощупываем. При помощи зрительных труб и телескопов, телеграфов и телефонов мы немного удлиняем, так сказать, наши щупальца, но не начинаем видеть. Мы не видим и поэтому никогда не можем убедиться в существовании того, чего не можем ощупать.

Поэтому мы и считаем реально существующим только тот круг, который в данный момент охватывают наши щупальца. За этим кругом -- тьма и небытие.

Но имеем ли мы право так думать?

Наша мысль не связана условиями чувственного восприятия. Она может подняться над плоскостью, по которой мы движемся; может увидать далеко за пределами круга, освещенного нашим обычным сознанием; может увидать, что существует не только та линия, по которой мы движемся, а все линии, перпендикулярные ей, которые мы пересекаем, которые мы когда-либо пересекали и которые будем пересекать. Поднявшись над плоскостью, наша мысль может увидать плоскость, убедиться, что это действительно плоскость, а не одна линия. Тогда наша мысль может увидать прошедшее, настоящее и будущее лежащими на одной плоскости.

Она может опередить глупого путешественника, подняться на гору, увидать вдали город, в который он едет, и убедиться, что этот город не строится заново к его приезду, а существует сам по себе совершенно независимо от глупого путешественника. И она может посмотреть назад и убедиться, что башни не упали, что город продолжает стоять и жить, как стоял и жил до путешественника.

Она может подняться над плоскостью времени и увидать сзади весну и впереди осень, увидать одновременно распускающиеся цветы и созревающие плоды.

Может заставить слепого прозреть и увидать дорогу, которую он прошел и которая лежит перед ним.

Только мысль может дать нам настоящее зрение вместо того грубого ощупывания, которое мы теперь называем зрением. Только мыслью мы можем видеть. И как только мы начнем видеть, мы непременно будем видеть прошедшее и будущее. Мы не видим прошедшего и будущего только потому, что ничего не видим, а только ощупываем, и то, что ощупываем, называем настоящим. Когда мы начнем видеть, прошедшее и будущее тоже станут настоящим. Это разделение времени на прошедшее, настоящее и будущее явилось именно потому, что мы живем на ощупь. Нужно начать видеть, и оно исчезнет

Прошедшее и будущее не могут не существовать, потому что если они не существуют, то не существует и настоящее. Непременно они где-то существуют, только мы их не видим.

Настоящее, если его противопоставлять прошедшему и будущему, это самая нереальная из всех нереальностей.

Мы должны признать, что прошедшее, настоящее и будущее ничем не отличаются друг от друга, что есть только одно настоящее, но мы не видим этого, потому что в каждый данный момент ощущаем только маленький кусочек этого настоящего, который и считаем реально существующим, отрицая реальное существование всего остального.

Если мы признаем это, то наш взгляд на все окружающее должен сильно перемениться.

Обыкновенно мы рассматриваем время как отвлечение, сделанное нами при наблюдении реально существующего движения. То есть мы думаем, что, наблюдая движение или перемены отношений между вещами и сравнивая отношения, существовавшие раньше, существующие теперь и могущие существовать в дальнейшем, мы выводим идею времени. Насколько этот взгляд правилен, мы увидим дальше.

Идея времени слагается из взглядов на прошедшее, из взглядов на настоящее и из взглядов на будущее.

Относительно прошедшего и настоящего взгляды хотя и очень неясны, но однообразны. Что же касается будущего, то относительно его существует большое разнообразие взглядов.

Нам необходимо рассмотреть теории будущего, как они существуют в уме современного человека.

Существуют две главные теории -- предопределенного будущего и свободного будущего.

Предопределенность доказывается следующим образом: говорят, что всякое будущее событие является результатом прежде бывших и создается именно таким, а не другим вследствие известного направления сил, заключающегося в предшествующих событиях. Иначе говоря, это значит, что будущие события целиком заключаются в предшествующих, и если бы мы знали силу и направление всех событий, бывших до настоящего момента, то есть знали бы все прошедшее, то мы этим самым знали бы все будущее. И иногда, зная хорошо настоящий момент во всех его деталях, мы действительно можем предсказывать будущее. Если предсказание не оправдывается, мы говорим, что мы не все знали, что было, и действительно мы видим в прошедшем какую-нибудь причину, ускользнувшую от нашего наблюдения.

Идея свободы будущего основывается на возможности произвольных поступков и случайных новых комбинаций причин. Будущее считается или совсем неопределенным, или определенным только отчасти, потому что в каждый момент рождаются новые силы, новые события, новые явления, лежавшие в скрытом состоянии, не беспричинные, но настолько несоизмеримые с причинами -- как, например, пожар большого города от одной искры, -- что их ни учесть, ни соразмерить нельзя.

Эта теория говорит, что одно и то же действие может иметь разные результаты, одна и та же причина -- разные следствия; и она приводит еще гипотезу совершенно произвольных волевых актов человека, вносящих полное изменение в дальнейшие события его собственной жизни и жизни других людей.

Сторонники предопределенности возражают, что волевые, не произвольные акты тоже зависят от каких-нибудь причин, делающих их необходимыми и неизбежными в данный момент; что ничего "случайного" нет и быть не может; что мы называем случайным только то, причины чего не видим, благодаря нашей ограниченности, -- и что различные следствия у причин, кажущихся одинаковыми, бывают оттого, что причины на самом деле различны и только кажутся одинаковыми, потому что мы их недостаточно хорошо знаем и недостаточно хорошо видим.

Спор теории предопределенного будущего с теорией свободного будущего -это спор бесконечный. Ничего решающего ни та, ни другая теория сказать не может.