Амвросий Медиоланский - О девстве и браке. О покаянии две книги

Похвально ли стыдиться молить Бога, когда не стыдишься просить человека? Стыдишься молить Бога, от Которого ничто не сокрыто, а не стыдишься исповедовать грехи свои человеку, которому они не известны? Или не желаешь быть свидетелем молитвы, когда и для удовлетворения человеку многих просишь, чтобы удостоили заступиться за тебя? Преклоняешь тогда свои колена, лобызаешь следы, представляешь просителями невинных детей. Но этого не любишь делать в Церкви, не любишь молить Бога и искать ходатайства святых; не любишь, говорю, этого делать там, где ничего не следует стыдиться, кроме одного неисповедания, ибо все мы грешники, где похвальнее тот, кто смиреннее; тот праведнее, кто униженнее.

Да плачет за тебя матерь твоя Церковь и вину твою да омоет слезами, да узрит тебя Христос плачущим и скажет: Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Ибо благоволит Он, чтобы многие молили за одного. Так в Евангелии, будучи тронут слезами вдовицы, о которой многие плакали, воскресил сына ее. Потому сразу услышал просьбу Петра о воскрешении Тавифы, что убогие плакали о смерти этой жены. Потому самому Петру сразу отпустил грех, что плакал горько. Если и ты так же восплачешь, Христос смилостивиться к тебе, и грех отпущен будет; потому что болезнь удаляет роскошь и сластолюбие. И таким образом, когда соболезнуем о сделанном, тогда исключаем и то, чего не должно делать, и, осуждая грех, учимся непорочности.

Ничто да не отвращает тебя от покаяния; которое да будет у тебя общее со святыми и да будет таково, каков плач святых. Давид ел пепел как хлеб и питье свое мешал со слезами: потому ныне много радуется, что много плакал. Из глаз моих, – говорил он, – текут потоки вод.

Иоанн много плакал и открыты ему таинства Христовы. Напротив, та женщина, которая вместо плача о грехах своих радовалась, облекалась в порфиру и пурпур, украшала себя золотом и драгоценными камнями, ныне плачет вечным плачем.

Справедливо осуждаются те, которые за ненужное почитают часто приносить покаяние, ибо таковые злоупотребляют во Христе. И если бы они приносили истинное покаяние, то не помышляли бы о повторении его. Ибо как есть одно крещение, так одно и покаяние, покаяние, то есть публичное; о вседневных грехах должны всегда каяться, но это грехи легчайшие.

Больше можно найти таких, которые хранят непорочность, нежели тех, кто пристойным образом приносят покаяние. Почтет ли кто за покаяние то, что ты по честолюбию своему ищешь достоинств, когда роскошествуешь и упиваешься? Надлежит отречься от мира: спать меньше, нежели требует природа, сон прерывать стонами и разделять его с молитвой; жить так, чтоб мы умирали в этой жизни, отвергали себя и полностью изменяли себя, как в баснях повествуется, что некий юноша ради любви ушел в страну далекую и, когда любовный пламень погас, возвратился опять и после того встретился со старой своей любовницей, которая удивилась, что он ничего не сказал ей и подумала, что он не узнал ее. Но в другой раз, встретясь с нею, сказал: Я это; но я уже не я.

Потому прекрасно сказал Господь: если кто хочет идти за Мною, отвертись себя, и следуй за Мною. Ибо умершие и погребенные о Христе не должны, как живущие, снова помышлять о мире: «не прикасайся», – сказано – не вкушай; «не дотрагивайся», [49] что все истлевает от употребления по заповедям и учению человеческому.

Когда бы не было покаяния, то все бы откладывали до старости благодать крещения. Но лучше иметь, что шить, нежели не иметь, чем одеться: и как однажды пришитое обновляется, так часто шитое расшивается.

Откладывающих покаяние сам Господь довольно увещал, говоря: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Не знаем, в который час придет вор, не знаем, не в эту ли ночь исторгнут душу нашу. Бог по преступлении Адама тотчас изгнал его из рая, удалил его от сладостей, чтобы принес он покаяние; и Адам тотчас одел одежду кожаную, а не шелковую.

Зачем откладывать? Или чтобы сотворить многочисленные прегрешения? Для того ль ты зол, что Бог благ, и презираешь богатство благости Его и долготерпения? Но благость Божия тем более должна тебя побудить к покаянию. И для того святой Давид ко всем взывает: Приидите! поклонимся и припадем, преклоним колени пред линем Господа, творца нашего. О грешнике же, без покаяния умершем, имеешь самого его плачущего и говорящего: Сын мои, Авессалом! сын мой, сын мой Авессадом. Ибо кто совсем умер, тот без всякого исключения оплакивается.

А о тех, которые, странствуя от отеческих границ, предписанных законом Моисеевым, впали в прегрешения, слышишь вопиющего пророка: При реках Вавилона, там сидели мы, и плакали, когда вспоминали о Сионе. Этими словами означает Пророк, что падшие должны покаяться в настоящем времени, вспоминая пример тех, которые за грех отведены в плен.

Ничто так не болезненно для грешника, как вспоминать, откуда падение его было: ибо от прекрасного познания, то есть познания Бога, отвлек мысль свою к телесным и земным.

Так скрылся Адам, познав присутствие Бога, и Господь воззвал к нему: [50] Адам где ты? то есть почему скрываешься? Почему убегаешь Того, Кого видеть желал? Столь-то строга совесть, что без судьи сама себя наказывает и желает скрыть себя, хотя перед Богом обнажена.

Потому никто из грешников да не приступает к таинствам. Давид говорит: На вербах посреди его повесили мы наши арфы. И ниже: Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Когда плоть противится духу и не повинуется разуму, то чуждая земля, которая не смягчается трудолюбием делателя и потому не может принести плодов любви, терпения и мира. Итак, лучше оставить свое намерение, если не можешь исправить дел покаяния, чтобы в самом покаянии не сделалось такого, что после будет требовать покаяния же.

Когда сопротивляется плоть, тогда мысль должна быть напряжена к Богу; и когда дел нет, вера да не оставляется; ежели сопротивляются или прелести плотские, или противные силы, дух да пребывает предан Богу. Ибо тогда тем более нуждаемся, когда уступает плоть: суть враги, ищущие у души отнять всякую помощь. Почему написано: разрушайте, разрушайте до основания его. Давид с сожалением говорит: Дочь Вавилона, разрушительница. Окаянна потому, что перестала быть дочерью Божией и является дочерью Вавилона. И далее восклицает: Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень; то есть блажен тот, кто тщетные помышления свои как бы разбивает о Христа, могущего остановить все неразумные движения; кто увлекается любовью прелюбодейцы, тот да погасит огонь и прервет с ней связь, и постарается обрести Христа.