Владимир Легойда - Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики

Во многих толкованиях на Книгу Бытия справедливо говорится о том, что искуситель обращается сначала к Еве, потому что, скорее всего, она быстрее была способна поддаться соблазну. Такая точка зрения вполне оправданна, при этом она не исключает и некоторых нюансов ситуации. Так, например, христианский мыслитель XX века Павел Евдокимов видит в факте творения женщины указание на метафизическое значение женской природы, которое, по Евдокимову, заключается в том, что «в религиозной сфере именно женщина есть сильный пол» 54. Действительно, если женщина во всем слабее мужчины, вряд ли потом она сможет искусить Адама. Так слабость в конечном итоге может обернуться силой. Сатана через змия обращается к Еве потому, что ее легче уговорить, но еще и потому, что она способна убедить мужа также вкусить плод. (Это как в драке: сначала нужно ударить самого физически сильного противника. При этом по другим параметрам он может быть слабее других: глупее, наивнее и т. д.) Женщина, более склонная к соблазну, более, быть может, беззащитная перед соблазном, оказывается сильнее эмоционально, способна ввергнуть в соблазн и мужчину.

Потом с первыми людьми, согласно библейскому повествованию, происходит трагедия. Не поверив Богу, Адам и жена совершили поступок, исказивший их первоначальную, естественную природу: стали смертными и попали в глубокую, непреодолимую зависимость от греха. Результатом грехопадения стал не только разрыв человека с Богом, но и изменение во взаимоотношениях мужчины и женщины. Эмоционально-чувственная женщина первой поддалась на призыв соблазнителя и, искусившись, повлекла за собой и мужчину. Равновесие было нарушено, мужчина получил над женщиной власть, которая, вполне вероятно, ранее ему не принадлежала. По мнению диакона Андрея Кураева, окончательное верховенство мужа над

женой появляется только после грехопадения, о чем свидетельствует факт наречения имени жене – Ева. Православный богослов справедливо замечает, что наречение имени есть властный акт, дающий имя должен иметь на это право. Поэтому неслучайно наречение имени происходит после грехопадения 55. По существовавшему в древних культурах обычаю, нарекающий имя, во-первых, уже обладает властью, а во-вторых, становясь тем, кто дает имя, получает дополнительную власть. Так сбывается Божье повеление: …и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16).

И все же однозначно и жестко на «вопрос власти» ответить не так просто, ведь женщина изначально сотворена как помощник мужчине (И сказал Господь Бог: не хорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт 2, 18)), поэтому уже здесь можно предположить определенную власть мужа над женой. Этот же мотив звучит и в словах Адама: Она будет называться женою, ибо взята от мужа своего (Быт. 2, 23) – на древнееврейском «иш» и «иша». Кстати сказать, некоторые толкователи усматривают в «шла» первое имя (название) Евы, которое дает жене Адам. В любом случае нельзя не согласиться с мнением Кураева, что в библейском описании творения женщины нет оснований для традиционного в мифологическом мышлении полярного противопоставления мужского женскому 56. А святитель Иоанн Златоуст в «Беседах на Книгу Бытия» подчеркивает, что жена была «равна по достоинству» мужу 57.

Итак, нормальные, идеальные, гармонические отношения, которые существовали между мужчиной и женщиной до грехопадения, расстроились. Причиной грехопадения и последовавшего за ним изменения отношений первых людей друг к другу стали… зависть и нелюбовь! Человеческое счастье в Эдеме «возбудило ненависть того, кто сделался неспособен любить и для кого ненависть составляет теперь существенную особенность его характера и служит началом всей его деятельности – ненависть сатаны» 58. Грехопадением зло проникло в гармоничную дотоле жизнь человека. И если после творения женщины Адам радостно восклицает: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей (Быт. 2, 23), то после грехопадения в ответ на вопрошание Бога, не ел ли он плодов с дерева, первый мужчина лукаво отвечает: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне плодов от дерева, и я ел (Быт. 3, 12), малодушно сваливая всю вину за произошедшее на Бога и на женщину. С тех пор и бьются в семейных отношениях две силы: добрая, соединяющая, и злая, разъединяющая 59. Таким образом, в мире падшем, противоестественном (так как естественным для человека был мир до грехопадения, отношения до вкушения плода с древа) брак есть некий прообраз и предвосхищение нормальных, естественных взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Прообраз, так как отношения в падшем мире облекаются в преходящую, временную форму и будут преодолены 60.

Соответственно уничтожение брачных отношений – Что Бог сочетал, человек да не разлучает (Мф. 19, 6) – есть, напротив, противоестественный, разрушающий норму поступок. И это не просто слова из старой умной книжки, а самая настоящая реальность: любое прекращение брачных отношений, развод есть разрыв живой ткани бытия, болезненное уничтожение той «плоти единой», которой стали мужчина и женщина в браке…

Итак, библейский рассказ говорит нам об изменившихся взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В новом типе отношений женщина занимает положение подчиненное. Для тех, кто любит обвинять христианство в том, что сформированная им культура исходит из нормативного бесправия женщины, замечу, что, по Библии, новое состояние жены не есть христианская модель взаимоотношений между полами. Напротив, все это стало возможным после грехопадения и из-за него. И эта модель должна быть преодолена, как должно быть преодолено само падшее состояние человечества. Бог не оставляет людей, которые уже не могут находиться в Эдеме: «потерянный рай» не становится навсегда потерянным, так как людям сразу же дается обетование о будущем Спасителе, о том, что Семя жены сотрет главу змия (см. Быт. 3, 15).

Можно соглашаться или не соглашаться с библейской интерпретацией человеческой истории и смысла взаимоотношений между мужчиной и женщиной, но факт остается фактом: известное нам древнее традиционное общество – это общество патриархальное, в котором царит женское бесправие…

В древние времена женское начало в большинстве культур считалось началом темным, губительным, искушающим. Напомню, что слово «искушение» звучит усладительно лишь для современного человека, задавленного тяжестью рекламных роликов на темы «искушение вкусом», «секрет обольщения» и т. д. Для большинства традиционных культур искушение – это когда плохо, это то, что сбивает с истинного пути.