Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII

Этому противоречитсказанное в «Декреталиях»: «Сим устанавливается, что бросание жребия, к которому вы прибегаете всякий раз, когда замышляете какое-то начинание, и которое было осуждено вашими отцами, является не чем иным, как предсказанием и колдовством. По этой причине все это осуждается и впредь не должно использоваться христианами под страхом анафемы».

Отвечаю: как уже было сказано (3), гадание в строгом смысле слова есть совершение некоторых действий для того, чтобы, наблюдая за их результатом, можно было обрести некоторое знание о неизвестном. Если, бросая жребий, кто-либо стремится узнать, какое ему причитается имущество, награда, звание, наказание или какое-то действие, то это называется «долевым гаданием»; если он хочет узнать, что должно быть исполнено, то это называется «совещательным гаданием»; если он хочет узнать, что должно произойти, то это называется «предсказательным гаданием». Затем, действия человека, которые необходимы для гадания, равно как и их следствия, не являются субъектами расположения звезд. Поэтому если кто-либо, занимаясь гаданием, полагает, что следствия необходимых для гадания человеческих действий зависят от расположения звезд, то такое его мнение суетно и ложно и, следовательно, сопряжено с вмешательством демонов, и потому предсказание этого вида суеверно и незаконно.

Впрочем, помимо указанной причины следствия гадательных действий могут быть также усвоены случаю или какой-то определяющей духовной причине. Если мы усваиваем их случаю, и это имеет место в «долевом гадании», то здесь вряд ли можно говорить о каком-либо пороке помимо суетности, как это бывает в случае тех людей, которые никак не могут договориться друг с другом о [справедливом] дележе, и потому тянут жребий, предоставляя случаю решать, какая часть достанется каждому из них.

Если, с другой стороны, принятие решения по жребию связано с духовной причиной, то её подчас должно усваивать демонам. Так, мы читаем [в Писании], что «царь Вавилонский остановился на распутье, при начале двух дорог, для гаданья – трясет стрелы, вопрошает терафимов, рассматривает печень» ( Иез. 21:21). Гадание этого вида является незаконным и запрещено канонами.

Однако в некоторых случаях решение предоставляется Богу, согласно сказанному [в Писании]: «В полу бросается жребий, но все решение его – от Господа» ( Прит. 16:33). Гадание этого вида, как говорит Августин, само по себе не является дурным.

Впрочем, и оно может быть греховным по одной из четырех причин. Во-первых, если кто-либо прибегает к жребию без особой на то нужды, поскольку это, похоже, означает искушать Бога. Поэтому Амвросий, комментируя слова [из евангелия от Луки] ( Лк. 1:9), говорит: «Тот, кто избран по жребию, не зависит от людской молвы». Во-вторых, если в случае нужды к жребию прибегают без должной почтительности. Поэтому Беда, комментируя «Деяния святых апостолов», говорит: «Если кто-либо, имея нужду, думает, что он по примеру апостолов может испрашивать Бога посредством бросания жребия, то пусть не забывает о том, что сами апостолы не дозволяли себе этого иначе, как только созвавши собрание братьев и излив свои чувства в молитве Богу». В-третьих, если божественные откровения неправильно прилагаются к земным делам. Поэтому Августин говорит, что «гадание по страницам Евангелия, хотя оно, конечно, лучше, чем обращение за советами к демонам, тем не менее, не может быть мною одобрено, поскольку не должно прилагать божественные откровения к мирским делам и суетным вещам нынешней жизни». В-четвёртых, если кто-либо решает тянуть жребий во время церковных выборов, которые должны происходить по вдохновению Святого Духа. Поэтому Беда говорит: «До Пятидесятницы избрание Матфия было определено по жребию», поскольку тогда вся полнота Святого Духа ещё не излилась на Церковь, «тогда как те же дьяконы были определены не по жребию, но избраны учениками». Действительно, эти [(то есть духовные)] почести отличаются от земных, которые связаны с распоряжением земными вещами; в последнем случае при выборе людей, равно как и при распределении земного имущества, нередко прибегают к жребию.

Если же имеет место неотложная потребность и соблюдена должная почтительность, то в обращении к божественному решению посредством бросания жребия нет ничего незаконного. Поэтому Августин говорит: «Если во времена гонений служители Божий не могут прийти к согласию о том, кому из них надлежит остаться на своем месте, а кому – бежать (ведь кто-то должен бежать, иначе погибнут все и церковь окажется заброшенной), если, говорю, испробованы все средства, а согласия нет, то я не вижу другого выхода, как только тянуть жребий». И ещё он говорит: «Если у тебя есть много того, что тебе надлежит дать тому, у кого этого нет, но при этом ты не можешь дать сразу двоим, и если к тебе приходят двое, и никто из них не превосходит другого ни по нужде, ни по каким иным правам, то самым справедливым твоим решением будет дать то, что ты не можешь дать двоим, тому, на кого укажет жребий» [582] De Doctr. Christ. XXVIII. .

Сказанного достаточно для ответа на возражения 1 и 2.

Ответ на возражение 3.Испытание раскаленным железом или кипящей водой определено к выявлению тайного греха с помощью того, что делается человеком, и в этом оно совпадает с бросанием жребия. Но с точки зрения тех сверхъестественных следствий, которые здесь чают получить от Бога, оно по своей родовой неопределенности превосходит гадание. Таким образом, испытание этого вида представляется незаконным, причем как потому, что оно определено к сокровенному суду, каковым приличествует быть только божественному суду, так и потому, что такое испытание не предусмотрено божественной властью. Поэтому в декрете папы Стефана V сказано: «Святые каноны не одобряют принуждения к признанию посредством испытания раскаленным железом или кипящей водой, и никому не дозволено практиковать суеверные новшества, не одобренные в учениях святых отцов. Нам представляется вполне достаточным, что преступление против общества подпадает под нашу юрисдикцию после того, как преступник сделал добровольное признание или его вина была доказана показаниями поклявшихся перед Господом свидетелей. Но тайные и неведомые нам преступления должны быть оставлены на суд Того, Кому одному ведомо то, что на сердце у сынов человеческих». То же самое, похоже, можно сказать и о поединках, за исключением того, что они в большей степени напоминают обычное гадание, поскольку от них никто не ждет чего-то сверхъестественного (разве что только в том случае, когда противоборствующие стороны очевидным образом не равны по силе или мастерству).