Фома Аквинский - Сумма теологии. Том XI

Ответ на возражение 1.Человек должен избегать причинять обиды так, чтобы его неправедные дела или слова не повлекли за собой чьего-либо падения. «Но если злословие, – говорит Григорий, – является следствием истины, то должно скорее терпеть злословие, нежели пренебрегать истиной» [170] Hom. VII in Ezech. .

Ответ на возражение 2.Публично осуждая книжников и фарисеев, Христос скорее достигал, чем препятствовал достижению цели Своего учения, поскольку чем больше люди узнавали об их пороках, тем меньше были склонны восставать против Христа, слушая то, что говорят о Нем противящиеся Его учению книжники и фарисеи.

Ответ на возражение 3.Эти слова апостола должно понимать как сказанные о тех старцах, которые являются таковыми не только со стороны прожитых ими лет и власти, но и со стороны их порядочности, согласно сказанному [в Писании]: «Собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они – старейшины… его» ( Чис. 11:16). Но если, греша на глазах у всех, они обращают авторитет своих лет в орудие зла, то их должно осуждать сурово и привселюдно, как это сделал Даниил, сказав: «Состарившийся в злых днях! Ныне обнаружились грехи твои» ( Дан. 13:52).

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что Христос не должен был всему учить явно. Так, мы читаем о том, что Он многому научил только Своих учеников, как это явствует из сказанного в проповеди на Вечере. Поэтому Он говорит им: «Что на ухо слышите – проповедуйте на кровлях» ( Мф. 10:27). Следовательно, Он не учил всему явно.

Возражение 2.Далее, глубины мудрости должно излагать только совершенным, согласно сказанному [апостолом]: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными» ( 1 Кор. 2:6). Но учение Христа исполнено глубочайшей мудрости. Следовательно, его не должно было сообщать далекой от совершенства толпе.

Возражение 3.Далее, скрывать истину, умалчивая о ней, или же излагать ее так, что ее трудно понять, суть одно и то же. Но Христос, говоря со многими так, что они ничего не понимали, поскольку «без притчи не говорил им» ( Мф. 13:34), скрыл от них проповедуемую Им истину. Следовательно, Он точно так же мог скрывать ее от них, не говоря им ничего вообще.

Этому противоречитсказанное Господом о самом Себе: «Я… тайно не говорил ничего!» ( Ин. 18:20).

Отвечаю:учение может скрываться по трем причинам. Во-первых, по причине желания обучающего, который не хочет делать свое учение известным многим и предпочитает его скрывать. И это может происходить двояко: в одних случаях – из-за зависти обучающего, который желает превзойти в своем знании других и потому не хочет никому о нем сообщать. Но это никак не применимо к Христу о личности Которого сказано: «Без хитрости я научился и без зависти преподаю, не скрываю богатства ее» ( Прем. 7:13). В других же случаях так происходит из-за гнусности того, чему обучают, в связи с чем Августин, комментируя сказанное в [евангелии от Иоанна] ( Ин. 16:12), говорит, что «есть вещи настолько дурные, что человеческая благопристойность их попросту не потерпит». По этой причине о еретическом учении сказано: «Воды краденые – сладки» ( Прит. 9:17). Но в учении Христа нет «ни заблуждения, ни нечистых побуждений» ( 1 Фес. 2:3). Поэтому Господь говорит: «Для того ли приносится свеча», то есть истинное и безупречное учение, «чтобы поставить ее под сосуд?» ( Мк. 4:21).

Во-вторых, учение может скрываться потому, что оно открывается немногим. Но и в этом смысле Христос ничему не обучал втайне, поскольку Он выносил все Свое учение на суд или толпы, или собранных вместе учеников. Поэтому Августин, комментируя сказанное в [евангелии от Иоанна] ( Ин. 18:20), пишет: «Кто посмеет сказать, что Он говорил втайне, если Он говорил пред столькими людьми? …тем более что сообщенное Им немногим Он пожелал через их посредство сделать известным всем?».

В-третьих, учение может скрываться со стороны способа его изложения. И в этом смысле Христос говорил толпе о некоторых вещах аллегорически, обучая их тем духовным тайнам, которые они не были способны или достойны понять, при помощи притч. Впрочем, им было гораздо лучше получить знание о духовных вещах, скрытое под покровами притч, чем быть лишенными этого знания вообще. Однако Господь явно и недвусмысленно открывал истину этих притч Своим ученикам, чтобы они могли донести ее достойным, согласно сказанному [в Писании]: «Что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить» ( 2 Тим. 2:2). Это было предвозвещено в четвертой [главе книги] «Числа», когда сынам Аарона было предписано покрыть священные сосуды, которые должны были нести левиты.

Ответ на возражение 1.Как говорит Иларий, комментируя эти слова, «нигде не сказано о том, что Господь имел обыкновение проповедовать ночью и разъяснять Свое учение в темноте. Он сказал так потому, что Его речи темны для суетных, а Его слова являются ночью неверных. Поэтому смысл сказанного состоит в том, что все, что Он говорил, мы должны, открыто исповедуя свою веру, говорить неверным».

Или же, согласно Иерониму, Он говорит сравнительно, имея в виду, что Он проповедует в Иудее, которая очень мала по сравнению со всем миром, имеющем узнать об учении Христа благодаря апостольской проповеди.

Ответ на возражение 2.Посредством Своего учения Господь не открыл всей глубины Своей мудрости ни многим, ни даже Своим ученикам, к которым обратился со словами: «Еще многое имею сказать вам – но вы теперь не можете вместить» ( Ин. 16:12). Однако тому из Своей мудрости, что Он посчитал возможным сообщить другим, Он обучал не тайно, а явно, хотя при этом был понят не всеми. Поэтому Августин, комментируя сказанное в [евангелии от Иоанна] ( Ин. 18:20), говорит: «Сказанное: «Я говорил явно миру» должно понимать так, как если бы Господь сказал: «Многие слышали Меня, и если что-либо не стало для них явным, то лишь потому, что они Меня не поняли"".

Ответ на возражение 3.Как уже было сказано, Господь говорил со многими посредством притч потому, что те не были ни способны, ни достойны услышать неприкрытую истину сообщенную Им Своим ученикам.

Когда же читаем, что Он «без притчи не говорил им», то, согласно Златоусту, мы должны понимать это как сказанное о некоторой конкретной проповеди, поскольку в других случаях Он говорил многое многим, не прибегая к притчам [171] Hom. XLVII in Matt. . Или, как говорит Августин, это означает «не то, что Он ничего не говорил буквально, а то, что Он часто иллюстрировал сказанное посредством притч, хотя при этом Он говорил многое и буквально».