Фома Аквинский - Сумма теологии. Том XII

Поэтому еще некоторые полагали, что обрезание сообщало благодать также и в отношении некоторых позитивных следствий, а именно делало человека достойным вечной жизни, хотя при этом не подавляло вожделения, склоняющего человека к греху (когда-то так думал и я). Но при более тщательном рассмотрении и это окажется неверным, поскольку наименьшей толики благодати достаточно для того, чтобы противиться любой степени вожделения и заслужить вечную жизнь.

Таким образом, лучше всего утверждать, что обрезание было признаком оправдания верой, в связи с чем апостол говорит, что Авраам «знак обрезания… получил, как печать праведности чрез веру» ( Рим. 4:11). Следовательно, обрезание сообщало благодать в той мере, в какой являлось знаком грядущих страстей Христовых, что будет разъяснено нами ниже (70, 4).

Далее нам надлежит исследовать другое следствие таинств, а именно печать, в связи с чем будет рассмотрено шесть пунктов: 1) полагают ли таинства в душе печать; 2) что есть эта печать; 3) чья эта печать; 4) что является ее субъектом; 5) является ли она неизгладимой; 6) всякое ли таинство полагает печать.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что таинство не полагает в душе печать. Ведь слово «печать», похоже, указывает на некоторый отличительный знак. Но добрых христиан от других отличает вечное предопределение, которое, как было показано в первой части (I, 23, 2), не предполагает наличия чего-либо в предопределенном, но – только в предопределяющем Боге, в связи с чем читаем: «Твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «Познал Господь Своих"" ( 2 Тим. 2:19). Следовательно, таинства не полагают в душе печать.

Возражение 2.Далее, печать – это отличительный знак. А знак, по словам Августина, «есть предмет, который возбуждает в уме нашем представление сверх собственного вида, воздействующего на наши чувства» [35] De Doctr. Christ. II. . Однако в душе ничто не может впечатлить вид в чувства. Следовательно, похоже, что таинства не могут полагать в душе какую-либо печать.

Возражение 3.Далее, таинства Старого Закона, как и таинства Нового, отличали верного от неверного. Но таинства Старого Закона не полагали печать, по каковой причине апостол назвал их «относящимися до плоти» ( Евр. 9:10). Следовательно, не полагают ее, похоже, и таинства Нового Закона.

Этому противоречатследующие слова апостола: «Помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» ( 2 Кор. 1:21, 22). Но печать есть не что иное, как своего рода запечатление. Следовательно, похоже, что посредством таинств Бог запечатлевает в нас Свою печать.

Отвечаю:как явствует из вышесказанного (62, 5), таинства Нового Закона определены к двум вещам, а именно к тому, чтобы обеспечить нас средством против греха, а также к совершенствованию души в отношении христианского богослужения. Но когда кого-либо уполномочивают что-либо исполнить, ему обычно вручают некий свидетельствующий об этом знак; так, в былые времена солдат, зачисленных на службу в том или ином звании, часто помечали некоторыми знаками на теле, ибо они были уполномочены на телесное служение. Поэтому коль скоро посредством таинств люди уполномочиваются на духовное служение, связанное с поклонением Богу, из этого следует, что таинства сообщают верующему некий духовный знак. Поэтому Августин говорит: «Если воинский знак на теле дезертира пробуждает в нем совесть, и он повергает себя к ногам императора, молит о прощении, получает его и возвращается на поле брани, то разве он, прежде взысканный и разжалованный, не может вновь носить этот знак? Так неужто же христианские таинства по своей природе менее долговечны, чем эта телесная метка?».

Ответ на возражение 1. Верные Христовы предопределены к награде грядущей славы печатью божественного Предопределения. О том же, что они уполномочены исполнять приличествующие нынешней Церкви действия, свидетельствует некий запечатленный в них духовный знак, который называется печатью.

Ответ на возражение 2.Положенная в душе печать является своего рода знаком постольку, поскольку она запечатлевается посредством чувственного таинства (так, мы знаем, что человек получает крестильный знак, будучи очищен чувственной водой). Однако в силу некоторой аналогии даже то, что, не являясь чувственным, уподобляет одно другому или отличает одно от другого, может быть названо образом или печатью; так, апостол называет Христа образом, или печатью, ипостаси Отца ( Евр. 1:3).

Ответ на возражение 3.Как уже было сказано (62, 6), таинства Старого Закона не обладали собственной духовной силой для произведения духовных следствий. Поэтому эти таинства не нуждались в духовной печати и довольствовались телесным обрезанием, которое апостол назвал «печатью» ( Рим. 4:11).

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что печать не является духовной силой. В самом деле, «печать» представляется тем же, что и «образ»; поэтому там, где мы читаем: «Образ ипостаси Его» ( Евр. 1:3), греки читают: «Печать». Но образ относится к четвертому виду качества и потому отличается от силы, которая относится ко второму виду. Следовательно, печать не является духовной силой.

Возражение 2.Далее, Дионисий говорит: «Божественное блаженство приемлет ищущего блаженства в общение с собой и сообщает ему как бы некое знамение, собственный свет» [36] De Eccl. Hier. II. . Отсюда можно заключить, что печать есть своего рода свет. Но свет относится скорее к третьему виду качества. Следовательно, печать не является силой, которая, пожалуй, относится ко второму виду.

Возражение 3.Далее, некоторые определяют печать следующим образом: «Печать есть священный знак причастности вере и назначаемой иерархом святой ординации [37] То есть посвящения для различного церковного служения. ». Но знак относится к роду «отношения», а не «силы». Следовательно, печать не является духовной силой.

Возражение 4.Кроме того, сила представляется чем-то вроде причины и начала. Но «знак», который входит в определение печати, скорее есть нечто вроде следствия. Таким образом, выходит, что печать не является духовной силой.

Этому противоречитсказанное философом о том, что «в душе бывают три вещи: страсти, силы и навыки» [38] Ethic. II, 4. . Но печать не является страстью, поскольку страсть скоротечна, тогда как печать, как будет разъяснено нами ниже (5), неизгладима. Не является она и навыком, поскольку для любого навыка имеет значение, является ли действие хорошим или плохим, тогда как для печати это значения не имеет, поскольку одни пользуются ею во благо, а другие – во вред (чего никак нельзя сказать о навыке – ведь никто не злоупотребляет навыком к добродетели и не использует дурной навык во благо). Таким образом, нам остается признать, что печать является силой.