Лев Толстой - Соединение и перевод четырех Евангелий

Кандидату Петербургской духовной академии А.А. Зеленецкому на его письмо с возражениями против понимания Толстым греческого текста некоторых мест Евангелий Толстой отвечал 15 марта 1890 г.: «Откровенно скажу вам, что буква, слова не интересуют меня, и я часто сожалею, что придавал ей слишком большое значение и делал, увлекаясь своими гипотезами, натяжки в толкованиях буквы. И потому во всяких ошибках в толкованиях буквы охотно соглашаюсь. Дух же учения не нуждается в толковании и не может измениться ни от каких толкований».

В том же 1890 г., 12 декабря, Толстой писал И.Б. Файнерману относительно вариантов евангельских текстов: «Не увлекайтесь вы этими вариантами. Я это испытал, — это скользкий путь. Смысл каждого места — во всем Евангелии, и кто не может понять смысла отдельного места сообразно всему духу его, — того ничем не убедишь».

Но критическое отношение Толстого к своим собственным филологическим изысканиям не приводило его к сомнениям в верности его понимания сущности христианского учения. Американскому мыслителю Адину Балу, в ответ на его возражения относительно понимания Толстым мест в Евангелиях, касающихся вопроса о непротивлении злу насилием, Толстой писал 21-24 февраля 1890 г. (перевод с английского): «Я написал большую книгу — перевод, соединение и толкование Евангелий, в которой я изложил все, что думаю по этим вопросам. Положив в то время — десять лет тому назад — всю силу моей души на познание этих вопросов, я теперь не могу ничего изменить, не проверив всего заново».

В 1895 г. в Лондоне вышел в английском переводе первый том «Соединения и перевода четырех Евангелий». 27 марта 1895 г. Толстой писал переводчику этой книги Д. Кенворти: «Книга превосходно переведена и издана. Я перечел ее. В ней много недостатков, которых я не сделал бы, если бы писал ее теперь, но исправлять ее уже не могу. Главный недостаток в ней — излишние филологические тонкости, которые никого не убеждают: что такое-то слово именно так, а не иначе надо понимать, — а напротив, дают возможность, опровергая частности, подрывать доверие ко всему. А между тем истинность общего смысла так несомненна, что тот, кто не будет развлекаться подробностями, неизбежно согласится с ним».

В ответ на это письмо Кенворти писал Толстому 3 мая 1895 г.: «Ваше сочинение о Евангелиях встретило удивительно мало внимания со стороны критики. Невидимому, они не знают, как взяться за него. Оно явилось среди других книг, как бы принесенное из совсем иного мира».

Толстой отвечал Кенворти 10 июля 1895 г.: «Продолжается ли издание следующих томов The Four Gospels» [Четвероевангелия"]? Очень жалко бы было, если бы оно остановилось на первом томе. Неполнота более всего помешала бы пониманию сочинения. Я не удивляюсь тому, что книга эта так плохо продается. Это не может быть иначе. Книгу эту нельзя понимать, перетолковывая ее по-своему; нельзя соглашаться кое с чем, отбрасывая другое, а надо принять всю, — не в ее подробностях, а в ее общем смысле, — или всю отбросить".

Последние исправления в текст «Соединения и перевода четырех Евангелий» были внесены Толстым в 1907-1908 гг.

В 1907 г. московское книгоиздательство «Посредник» приступило к переизданию труда Толстого. По желанию Толстого, сотрудник книгоиздательства, близкий друг Толстого, С.Д. Николаев, взялся проверить ссылки на варианты евангельских текстов по изданиям Тишендорфа и Гризбаха. Все замеченные им неточности он указывал Толстому и вносил в его труд только те исправления, на которые получал согласие автора. Толстой очень ценил работу С.Д. Николаева по уточнению его ссылок.

Среди черновых рукописей «Соединения и перевода четырех Евангелий» сохранились двенадцать не сшитых тетрадок, каждая из которых содержит одну главу Евангелий в изложении Толстого. Левая сторона каждой страницы занята текстами канонического Евангелия на русском языке; правая сторона отведена под текст Толстого.

17 мая 1885 г. Толстой извещал В.Г. Черткова, что либеральный московский священник A.M. Иванцов-Платонов выразил желание процензуровать для на — печатания в двенадцатом томе собрания сочинений Толстого, подготовлявшемся его женой, запрещенные статьи Толстого: «Исповедь», «В чем моя вера?» и «Так что же нам делать?». Толстой передал ему эти статьи. Иванцов-Платонов сказал Толстому, что «хорошо бы было напечатать еще выдержки из исследования подробного Евангелий», то, что можно. Он берется за это". Толстой, чувствуя, что это «хорошо», согласился.

Но предприятие Иванцова-Платонова потерпело неудачу. Он действительно написал примечания к трем названным выше работам Толстого, но ни его примечания, ни сокращения, произведенные им в текстах Толстого не спасли книгу: она была запрещена духовной цензурой. После этого нечего было и думать о представлении в цензуру сделанного Толстым перевода и изложения Евангелий. И рукопись осталась в архиве Толстого.

Вновь вопрос о печатании труда Толстого возникает лишь в 1890 г.

31 декабря 1890 г. Толстой пишет В.Г. Черткову: «Сегодня получил письмо от студентов из Праги, которые просят рукопись большого Евангелия, чтобы его напечатать. У меня нет рукописи — есть одна, и та не дома — и я решился обратить этих студентов к вам. Я думаю, что вы им найдете эти рукописи и пошлете им или укажете им, к кому им обратиться. Я же в этих делах, — печатания таких вещей, которые я не считаю конченными, как этот перевод Евангелия, держусь всегда одного: не забочусь об их печатании и не препятствую».

Эти два студента, обратившиеся к Толстому, были словаки А. Шкарван и Д. П. Маковицкий, впоследствии близкие друзья Толстого. В.Г. Чертков поручил ответить им одному из своих помощников, который вступил с ними по этому вопросу в переписку, не приведшую, однако, ни к каким практическим результатам.

Издание труда Толстого было предпринято лишь в следующем, 1891 г. Сын богатого сибирского золотопромышленника К.М. Сибиряков, сочувствовавший взглядам Толстого и близко знакомый с работниками книгоиздательства «Посредник», выразил желание дать средства на издание за границей «Соединения и перевода четырех Евангелий». Доставить рукопись за границу взялся П.И. Бирюков.

Получив согласие Толстого, П.И. Бирюков в августе 1891 г. выехал в Женеву. В поезде рукопись (копию) у него украли. «Отчаяние мое было велико, — пишет П.И. Бирюков в своей работе „Моя переписка с Л.Н. Толстым“. — Я решил с горя поехать в Ясную Поляну за утешением. И я действительно получил там утешение, какого искал...». От В.Г. Черткова Бирюков получил другую копию рукописи и 8 сентября вторично выехал в Женеву.

В Женеве он предложил издание книги владельцу русской типографии, печатавшему запрещенные в России статьи разных авторов, эмигранту М.К. Элпидину.