Юлия Михалкова - Не говори мужчинам «НЕТ!» [litres]

В общем, тогда люди смотрели вперед, учились у прошлого. Но жили сегодня. Здесь и сейчас.

При этом я всегда удивлялась, как бабушка смогла сохранить в себе женственность. У нее были широкие ладони, крепкие руки – вилку пальцами гнула. Уверенная походка. Командный голос и стальная, какая-то офицерская невозмутимость, она была настоящим трудоголиком. Со стороны посмотришь – «бой-баба».

При этом она всегда оставалась настоящей леди. Женщиной с большой буквы. С удивительным чувством прекрасного, чувством стиля и вкуса.

С детства, когда я только-только начала осознавать свой пол, бабушка часто говорила мне, что девочка должна всегда оставаться девочкой: красивой, элегантной и гордой. Это то, что никто и никогда не сможет у тебя отобрать. Платье могут украсть, время заберет молодость, работа – силы. Но женственность – это богатство, которое всегда останется с тобой.

На мой взгляд, большую ошибку совершают женщины, которые начинают противопоставлять себя мужчинам. Мол, они такие, поэтому мы должны быть другими. Они – суровые, а мы, значит, нежные. Они сильные, а мы – слабые. Или ставить себя на один уровень с ними: «Дайте нам такие же права, дайте-дайте». Все это неизбежно приводит к тому, что человек женского пола начинает считать себя выше мужчины, унижая его достоинство и умаляя место в истории.

Такой образ мыслей, на мой взгляд, приводит к разочарованию не столько в мужчинах, сколько в самой себе. Почему? Потому что, когда мы начинаем искать свое место рядом с мужчиной исключительно в вертикальной плоскости – выше, ниже или глаза в глаза, то ставим перед собой недостижимую цель. Казалось бы, ну вот же она. Да, только между нами – река глубокая, а ты – в лыжи обутая. Видишь, но не дойдешь. Конечно, можно зимы дождаться, по льду перейти. Но с нашим-то климатом и глобальным потеплением… В общем, не вариант!

Тем не менее, если поразмыслить, то даже отрицающие мужчин женщины продолжают жить относительно полноценной жизнью, потому что у них все равно есть третья точка опоры. Просто отсутствующий физически мужчина превращается в женской голове в виртуального «мужика» – яростного антагониста, в значительной степени управляющего поступками и мотивациями носительницы головы, в которой он живет.

Женщина – это неотъемлемая часть человечества. Как и мужчина. Я бы тут такую аналогию провела. Человечество – это часы. Женщины и мужчины – шестеренки. Можно ли сказать, что какая-то из шестеренок важнее всех остальных? Нет.

Еще одна важная мысль от бабушки: «Кто бы что, девочка моя, ни говорил, но внешность очень важна». Бабушка позволяла мне экспериментировать с одеждой, поддерживала мое стремление к красоте, воспитывала вкус. Впоследствии эти эксперименты приобретали самые невероятные формы.

Сколько раз я сталкивалась с девчонками, которые самонадеянно считали, что внешность – не главное, важен богатый внутренний мир. Да кто ж спорит! Но любовь к Ницше не противоречит качественному маникюру, регулярным походам в СПА и покупке брендовых вещей. Более того, появись сейчас перед нами этот Ницше, он бы испытал далеко не только философское удовольствие от созерцания красивой, ухоженной, модной современной девушки.

Бабушка, кстати, продолжая свою мысль про внешность, говорила: «Нельзя противопоставлять ум и красоту. Они вполне могут друг друга дополнять».

Интеллектуальное самоотречение, добровольная аскеза, когда смысл жизни в книгах, постижении тайных смыслов и бесконечном путешествии за горизонт внутреннего мира… У меня было три таких подруги. Ровно три. И вот что я вам скажу, дорогой читатель. Такой вот уход в интеллектуальную работу, что называется, с головой, имеет только одну причину: потеря веры в собственную внешнюю красоту. Парень бросил – сразу вывод: «Я некрасивая». Глупее не придумать. Бывает, что девочка стесняется своей внешности. Ей кажется, что у нее ноги длинные, руки короткие, глаза маленькие, грудь какого-то не такого размера. И все, ставит на себе крест, посвящая 24 часа в сутки науке, например. Но ведь это в корне неправильно. Я всю свою жизнь кладу на алтарь искусства, сцена для меня – все. При этом я умею следить за собой. Тут никто не поспорит. А кто сомневается – зайдите в мой «Инстаграм». И не забудьте подписаться и поставить пару лайков.

Есть обратная ситуация, когда девушка начинает строить стену между умом и красотой. Сперва ей математичка сказала, что геометрия – это не ее, потом у одноклассницы за контрольную – «пять», а у нее – «три» с минусом. И это накладывается на повышенный интерес со стороны парней. Отсюда самый простой, но тоже недалекий вывод о том, что если ты красивая, то умной быть необязательно. И, махнув рукой на собственное интеллектуальное развитие, девушка все свое время посвящает внешнему самосовершенствованию, получая «маникюр головного мозга».

Глупость! Никто не требует от вас становиться великой Софьей Ковалевской, которая, кстати, была красавицей. В вопросе соотношения красоты и ума меня больше всего привлекает история Ады Лавлейс – дочери английского поэта Джорджа Байрона и увлеченной математикой красавицы Анны-Изабеллы.

Ада воспитывалась в безупречных стандартах красоты того времени – дорогие ткани, изящная мебель, изысканная еда, светское общество, знакомство с монаршей семьей. Однако от падения в бездну гедонизма ее удержало увлечение наукой. Ее наставницей стала Мэри Сомервилль, которая известна не только внимательным отношением к собственной внешности, но и переводом «Трактата о небесной механике» Лапласа. Семья и учителя Ады методично пресекали любую попытку поставить стену между красотой и умом. Это две прекрасные стихии – и важен их союз, а не война.

В истории Ада Лавлейс осталась, как невероятной красоты женщина и… первый программист. Именно она еще в первой половине девятнадцатого века предположила, что в далеком будущем вычислительная машина сможет самостоятельно писать музыку. Невероятный человек. Так что, когда вы вновь зададитесь вопросом: «Я красивая или умная?», просто вспомните Аду.

В свой адрес я, кстати, нередко слышу, что я красивая и, как бы это деликатнее сказать, не особенно глубокая девушка. Конечно, люди ориентируются на мой сценический образ, и одно время меня сильно огорчало и злило такое мнение. Сегодня я отношусь с пониманием к таким заявлениям. Не могу же я отказывать людям жить в иллюзиях. Пусть!

Мое первое воспоминание – мне было три года, не больше. Я должна была прочитать стихотворение на новогоднем утреннике в детском саду. Это, наверное, был мой первый выход на сцену, и, конечно, было очень волнительно выступать перед бесконечными снежинками, гномами, котиками, собачками и космонавтами – тогда не наблюдалось особого разнообразия в тематике детских новогодних костюмов. Зато все они были сделаны с душой, руками родителей. И если на празднике было десять фей, у каждой из них было платье оригинального фасона и расцветки.