Мирзакарим Норбеков - Секреты опытных дураков, которые всегда здоровы

Мы обратили внимание, что, несмотря на прекрасное утро и буйство жизни вокруг, люди были хмурыми и болезненного вида. Войдя в город, мы поразились количеством больных, сидящих и лежащих вдоль улиц. То и дело появлялись специальные повозки, на которых увозили тела умерших.

Жуткое зрелище. И мы захотели понять причину такого положения. Войдя в храм, мы увидели жреца, который сидел перед статуей Бога и молился. Он увидел нас и очень обрадовался. После приветствий он объяснил нам, в чем проблема города.

Вода в реке стала непригодной для питья, соленой или горькой, почти вся рыба погибла. Город жил за счет того, что привозили торговцы из других районов. Они за немыслимые цены привозили в город на продажу все, от рыбы до просто воды.

Река, питающая город, начиналась от горных вершин, покрытых снегом, и там вода была самой чистой и питательной. Затем поток устремлялся вниз. За тысячи лет вода промыла целое ущелье, в конце которого был водопад. И вот однажды после землетрясения вода размыла какой–то новый участок почвы и стала совсем другой, непригодной для питания.

Вся жизнь этого прекрасного города оказалась под угрозой. Люди и животные умирали от жажды и болезней. Вся поверхность реки покрылась мертвой рыбой и зловонной пеной.

Жрецы день и ночь молили бога реки и приносили жертвы. Город называли Эль Гастр.

— Можем ли мы вмешаться в ситуацию? — спросил я у Учителя. И вдруг он стал увеличиваться прямо на глазах. Сначала сделался больше деревьев, затем больше, чем вся долина.

Я тоже рос вместе с ним. Вот уже с высоты моего роста не видно города, а только какой–то остров, окруженный морем. Вот и эта картина удалилась, покрываясь облаками.

Я неожиданно услышал хлопок в ладоши и открыл глаза. Увидел Али Бабу, который строго смотрел на меня.

— Что–то непонятно, чем все кончилось, — пробормотал ученик, не совсем соображая, где он.

— Да пока, слава Богу, не кончилось. Ты же спросил меня, можно ли вмешаться в ситуацию? И я спрошу тебя — зачем?

— Жаль такой красивый город. Людей, вообще все живое там. Из–за глупого совпадения обстоятельств…

— Да это не совсем так. Не «глупое совпадение», а скорее «неверное поведение»…

Али Баба смотрел мне прямо в глаза

— ?

— Как назывался город?

— Эль Хастр.

— Тебе ничего не напоминает это слово.

— Эль. Эль Хастр… хастр, — повторял я, пытаясь что–то подобрать похожее.

— Ну, эль — это приставка перед названием, знаешь, как в испанском или аль — в арабском языке.

— Тогда хастр, п охоже на гастр… гастроном. Гастрит — вот докторский склад ума везде лезет.

— Теплее.

— Что теплее? Гастрит и ли гастроном?

— Ты вспомни, как мы туда попали.

— Ну, сначала я останавливал бег мысли, потом, наверное, находился в области неосознанных образов. Вы сказали — пойдем внутрь тебя…. — я все еще мыслил как обычный пользователь 3 процентов объема мозга.

— Так что мы были внутри тебя, а город — это твой желудок. Понятно теперь?

Люди — это клетки, животные, растения. Почва, соки — вода, стены — защитные силы, царь — клетка лидер. Землетрясение — это стресс, подорвавший здоровье, испорченная река — это нарушенное снабжение кровью и другими соками.

— А Бог, к которому они обращаются, это я, что ли.

— Просто удивительная догадливость. В действительности процессы намного сложнее, но твой разум перевел тебе все ощущения на понятный язык образов. Ведь клетки и органы — это организованное разумное сообщество живых существ.

— Да, да. И ведь Бог его не слышит… Точно, есть у меня проблемы с желудком, но решение их я все откладываю на потом; только когда болит, пью таблетки.

— Когда орган болит, это уже катастрофа. Ведь внутренние структуры тела решают свои обычные проблемы, не обращаясь к нашему внешнему сознанию, а боль — это сигнал крайней ситуации.

— Так что же делать–то мне? Вернее, нам, да уж… — я откровенно потерял голову в этих джунглях. В мыслях постоянно возникал образ гибнущего города.

— Прежде всего, что бы ты сделал, если бы мог вмешаться в ситуацию?

— Первое — где–то брать хорошую воду. Второе — антисептическая обработка населения и животных. Создать запасы еды и воды, и денег, наверное. Устроить раздачу бесплатного питания, очистить город от отходов и мертвых тел. Потом уже восстановить сообщение с другими городами и районами.

Вечером, уже засыпая, я все вспоминал город и думал.

Так кто же Я такой — высокомерный уполномоченный, зарвавшийся управитель, не слышащий просьб своих подчиненных добросовестных тружеников, дарующих мне все, что я имею? А где живет это самое Я — этот осознаватель? Кто разделил жизнь на Я и все остальное?

Все–таки как похожи процессы в природе: вот погибает город, а в столице сидит такой царь — пьяница и транжира и не желает ничего слышать, а только требует только одного — чтобы его желания удовлетворялись. В случае чего пришлет войска для подавления бунта. А ведь иногда доходит и до удаления органа — считай, уничтожения целого города со всеми структурами и населением в собственной стране. Мне стало стыдно. Ей богу, захотелось обратиться к своему организму, к каждой клеточке, попросить прощения, поблагодарить и… теперь я буду вас слышать и общаться, а проблемы будем решать вместе… и заживем!

Только как же это общение–то наладить?

Несколько лет назад в одном манускрипте я прочитал:

«Чтобы чего–то добиться — надо захотеть, чтобы услышать — надо прислушаться, чтобы прислушаться — надо сосредоточиться».

Ну, так приступай скорее, хозяин — наводи порядок в своей стране!

«Где Я?!»

Испуганный крик йога, растворившегося в Нирване.

«Есть все–таки на земле такие нужные нам прекрасные места!»

Раздался звонок будильника, и задремавший доктор вскочил с дивана. Ой, как не люблю эти резкие пробуждения. Но есть такое слово: «Надо, блин!».

Через пятнадцать минут я вошел во двор Али Бабы. Наставник был уже собран, как всегда бодр и, поприветствовав меня, сразу перешел к делу:

— Завтракай и беги грабить местные аптеки, я уже договорился с заведующими.

Приблизительно через час я уже возвращался к дому Али Бабы, неся в обеих руках но большущему свертку со всем необходимым в нашей непростой поездке. За мной веселой гурьбой бежали местные детишки. Они тоже держали в руках пакеты и сумки, которые предназначались для моего маленького передвижного госпиталя и кое–что лично для Целителя.

У ворот дома нас поджидала машина, да еще какая! Это была «мечта чиновника Советского Союза» — черная, лаковая «Волга» в хорошем состоянии. Номера машины говорили о том, что к нам прибыли гости из другой области. Двое подростков с очень важным видом мыли запылившуюся «мечту», поливая ее черные блестящие бока из шланга.