Владимир Дубковский - Нектар для души. Книга о судьбе, счастье и смысле жизни

– Если задуматься над тем, что такое слава, то приходишь к заключению, что оная сводится к немногому, – ответил Наполеон. – Что бы ни говорили невежды, превозносили глупцы, одобряла или ни поносила толпа, здесь нет того, что составляло бы предмет особой гордости.

– Я хорошо помню, какие почести воздавали Вам солдаты и народ после Ваших славных побед. Разве тогда Вы не были счастливы?

– Почести приятны только в начале успешных дел, – грустно покачал головой Наполеон. – Те, кто добивается почестей, подобны влюбленным: ведь обладание ими снижает их цену.

– Но Вы были самым богатым властелином Европы, Вашей роскоши завидовали даже короли! – не сдавался Лас Каз.

– Те, кто ищет счастья в роскоши и расточительстве, подобны людям, предпочитающим блеск свечей сиянию солнца, – философски заметил Наполеон.

Подождав, пока Лас Каз запишет эту фразу, Наполеон изрек следующую:

– Сильные духом избегают наслаждений, как мореплаватели подводных камней.

Наполеона трудно заподозрить в неискренности. В том, что низложенный император не лукавил, признавая несчастливой свою звездную жизнь, всякие сомнения исчезают после ознакомления со всеми его изречениями, которые Лас Каз добросовестно занес в свою записную книжку, сохранив для потомков. Теперь каждый может ознакомиться с ними – после смерти Наполеона записная книжка Лас Каза была издана во Франции под названием «Максимы и мысли узника Святой Елены. Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза» [1].

Чего же не хватало Наполеону для счастья? Ведь он действительно достиг всего, к чему обычно стремятся люди: славы, власти и богатства. Может быть, любви? В записях Лас Каза об этом нет ни слова, но история сохранила письма Наполеона к Жозефине, написанные еще за двадцать лет до ссылки и проливающие яркий свет на их отношения. Писем было много, но достаточно двух, чтобы понять, кто в этом браке любил, а кто позволял себя любить.

Письмо от 3 апреля 1796 года

«Моя единственная Жозефина – вдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я один… Ты овладела больше чем всей моей душой. Ты – единственный мой помысел; когда мне опостылевают докучные существа, называемые людьми, когда я готов проклясть жизнь, – тогда опускаю я руку на сердце: там покоится твое изображение; я смотрю на него, любовь для меня абсолютное счастье… Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни….

Умереть, не насладившись твоей любовью, – это адская мука, это верный образ полного уничтожения. Моя единственная подруга, избранная судьбою для совершения нам вместе тяжкого жизненного пути, – в тот день, когда твое сердце не будет больше мне принадлежать, – мир утратит для меня всю свою прелесть и соблазн».

Подобных писем было много, ответов мало.

Письмо Наполеона от 13 ноября 1796 года:

«Я больше тебя не люблю… Наоборот, – я ненавижу тебя. Ты – гадкая, глупая, нелепая женщина. Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Ты знаешь, сколько радости доставляют ему твои письма, и не можешь написать даже шести беглых строк.

Однако, чем вы занимаетесь целый день, сударыня? Какие важные дела отнимают у вас время, мешают вам написать вашему возлюбленному? Что заслоняет вашу нежную и стойкую любовь, которою вы так ему хвастались? Кто этот новый соблазнитель, новый возлюбленный, который претендует на все ваше время, мешая вам заниматься вашим супругом? Жозефина, берегитесь, – не то в одну прекрасную ночь твои двери будут взломаны, и я предстану пред тобой.

В самом деле, моя дорогая, меня тревожит то, что я не получаю от тебя известий, напиши мне тот час четыре страницы и только о тех милых вещах, которые наполняют мне сердце радостью и умилением.

Надеюсь, скоро заключить тебя в свои объятия и осыпать миллионом поцелуев, жгущих меня словно лучи экватора» [2].

К Наполеону мы еще вернемся, а пока возьмем на заметку одну его фразу из письма к Жозефине от 8 июня 1796 года: «Я никогда не верил в счастье».

Позже нам пригодятся еще два высказывания Наполеона, сохраненные Лас Казом в его записной книжке:

«Мне кажется, способность мыслить есть принадлежность души: чем больше разум приобретает совершенства, тем более совершенна душа».

«Понаписали великие глупости о душе, а ведь надобно стараться знать не то, что люди сказали об этом, но то, что собственный наш разум может нам открыть независимо от чужих мнений».

Как вы считаете, имел ли Наполеон шансы обрести счастье в браке с Жозефиной? Мы утверждаем, что имел и, дочитав эту книгу, вы поймете причину нашей уверенности. Мы убеждены, что каждый человек, способный отказаться от ложных представлений и открыться новым знаниям, может стать счастливым – независимо от того, как сложились обстоятельства его жизни на данный момент. В этой книге мы представим эти новые знания, а пока познакомимся с историей еще одного великого человека – шестнадцатого президента США Авраама Линкольна (1809–1865). Это был человек высокого ума и большого мужества, внесший огромный вклад в объединение страны. Он заслужил уважение и друзей и врагов, но только не своей жены, которая была главной причиной страданий Линкольна. О них рассказал американский психолог Дейл Карнеги в своей книге – «Как завоевать друзей и оказывать влияние на людей»:

«Великой трагедией в жизни Авраама Линкольна был его брак. Учтите – не убийство его, а его брак. После выстрела Бута Линкольн не успел осознать, что его убили, но он почти ежедневно в течение двадцати трех лет пожинал то, что его партнер, юрист Герндон, описал как „горькие плоды супружеского неблагополучия“. „Супружеское неблагополучие“. Это сказано слишком мягко. В течение почти четверти века миссис Линкольн пилила и изводила мужа.

Она без конца выражала ему свое недовольство и вечно критиковала его – все в нем было, по ее мнению, не так, как нужно. Он сутулился и неуклюже ходил: переставляя ноги, он, подобно индейцам, не сгибал их в коленях. Она сетовала, что в походке его не было пружинистости, в движениях – изящества. Она передразнивала его манеру держаться и требовала, чтобы при ходьбе он ставил ступни носком вниз, как ее учили в пансионе мадам Мантель в Лексингтоне.

Ей не нравилось, что его огромные уши торчали под прямым углом к голове. Она даже упрекала его в том, что нос его не был прямым, а нижняя губа выпячивалась, что он выглядел как чахоточный больной, что руки и ноги его были слишком велики, а голова слишком мала.

Авраам Линкольн и Мэри Тодд Линкольн были противоположностями во всех отношениях: по воспитанию, происхождению, темпераменту, склонностям и мировоззрению. Они постоянно раздражали друг друга.