Брюс Худ - Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг

Эти захватывающие мысленные эксперименты бросают вызов нашим интуитивным понятиям о природе реальности и индивидуальности. Увы, на эти вопросы нет однозначных ответов. Академические споры между философами свидетельствуют, что даже среди тех, кто профессионально годами размышляет над этими вопросами, нет согласия. Однако многие люди интуитивно уверены, что должно быть некое устойчивое Я, существующее независимо от физического тела, – истинное Я, определяющее, кто мы есть.

Нам кажется, что существует некая внутренняя сущность. И подобный образ мышления появляется уже где-то на четвертом году жизни. В своей эпохальной книге « The Essential Child » [274] Название можно перевести как «Истинный ребенок» или «Сущий ребенок». – Примеч. пер. Сьюзен Гелман [275] S. Gelman, The Essential Child: Origins of Essentialism in Everyday Thought Oxford: Oxford University Press (2003). приводит убедительный пример того, что эссенциализм [276] От лат. essentia – сущность. – Примеч. пер. – это естественно выработанный образ мышления, используемый ребенком, чтобы поделить живой мир на множество разных видов существ. Когда дети понимают, что собаки – единая группа живых существ, они делают это на основе предположения, что все собаки должны иметь некую собачью сущность внутри себя, и эта сущность отличает их от кошек, у которых есть кошачья сущность. Они понимают, что, если изменить внешний вид собаки, сделав ее похожей на кошку, по сути своей она все равно останется собакой и будет вести себя как собака.

На самом деле это различие существует на биологическом уровне – на уровне цепочек ДНК обоих видов. И хотя дети не ведают о генетике, они предполагают, что должна существовать невидимая субстанция, различающая животных. Логика рассуждений детей о биологическом мире изначально базируется на эссенциализме. Со временем он становится основой категоризации многих значимых вещей в их мире. Особенно когда дети начинают воспринимать других людей как уникальных индивидуумов с уникальным сознанием.

Мой коллега Пол Блум утверждает, что эссенциализм лежит в основе нашей склонности придавать ценность определенным объектам и переживаниям: мы убеждены, что они обладают некоторой сущностной подлинностью [277] P. Bloom, How Pleasure Works: The New Science of Why We Like What We Like (New York, NY: W.W. Norton and Company, 2010). . Например, мы предпочитаем подлинные произведения искусства и огорчаемся, узнав, что перед нами копия или подделка. Копии никогда не ценят так, как оригиналы, даже если их невозможно различить. Так, обычный гетеросексуал будет наслаждаться сексом с представителем противоположного пола, но, узнав, что его партнер транссексуал, будет обескуражен (поскольку для типичного гетеросексуала мысль о соитии с представителем того же пола отвратительна, даже если этот человек поменял пол). Хотя физическое удовольствие одинаково, открытие того, что некто по сути не тот, что вы думали, обескураживает. Это демонстрирует значимость предположений об идентичности.

То же касается общепринятого понимания Я. Истинная природа личности воспринимается как ее сущностное Я, а если человека не соответствует своему Я, мы называем его предателем или лицемером. Это выявляет наше подспудное представление о некой внутренней истине или Я, которая была попрана.

Тем не менее такое изначальное Я, которое, следуя по пути развития, переживает все превратности жизни, есть иллюзия. Подобно любому аспекту человеческого развития, Я возникает эпигенетически – благодаря взаимодействию генов и социальной среды. Я появляется в процессе этого путешествия по эпигенетической местности, сочетающей в себе наше генетическое наследие и влияние условий раннего воспитания. Это путешествие приводит к фундаментальному и устойчивому результату, воздействующему на наше социальное развитие. Последнее, в свою очередь, определяет манеру нашего общения с другими людьми и воспитания собственных детей. Наши мысли и схемы поведения вроде бы исходят изнутри, но при этом они являются продуктом социального контекста. То, кем мы на деле являемся, есть продукт нашего окружения.

Человек рождается с различными биологическими предрасположенностями, но они проявляются в среде, создаваемой другими, и могут быть запущены либо отключены факторами этой среды. Ученых интересует степень действенности этих реакций.

Мы ощущаем себя как единое Я, идущее по дороге жизни и принимающее различные решения на всевозможных ее развилках и перекрестках. И такое преставление предполагает, что мы свободны в своем выборе. Однако свобода выбора – еще один аспект иллюзии Я.

Были ли следующие слова в том списке, который вы прочли выше?

А) иголка

Б) река

За 96 минут жаркого летнего полдня 1966 года бывший морской пехотинец Чарльз Уитмэн, расположившись на самом верху высотного здания Техасского университета в Остине, произвел 150 выстрелов, убив 14 человек и ранив еще 32, после чего был застрелен полицией [279] G.M. Lavergne, A Sniper in the Tower: The Charles Whitman Murders (Denton, TX: University of North Texas Press, 1997). . Массовое убийство в Техасском университете было одним из первых случаев массовых расстрелов. Данблайн [280] Маленький город на севере графства Стерлинг, Шотландия. В 1996 году 43-летний Томас Гамильтон застрелил 17 и ранил 15 человек, учащихся и сотрудников начальной школы, а потом покончил жизнь самоубийством. Расстрел стал самым массовым убийством детей в истории Великобритании, после чего правительство страны приняло закон, запрещающий гражданским лицам владеть многозарядным оружием. – Примеч. пер. , Коламбайн и Вирджинский политех [281] Стрельба была устроена студентом корейского происхождения Чо Сын Хи (транскрипция имени варьирует) 16 апреля 2007 года, продолжалась 11 минут. Итог: 33 убитых (27 студентов, 5 сотрудников кампуса и сам нападавший) и 25 раненых, некоторые тяжело. Огнестрельные ранения были у 17 студентов, остальные 8 получили травмы и переломы в результате прыжков из окон. Террорист успел сделать 175 выстрелов (включая финальный). – Примеч. пер. – это всего несколько кошмарных примеров из растущего ныне списка бессмысленных расправ над людьми, не поддающихся пониманию. Каждый раз, когда случается подобный ужас, мы остаемся с немым вопросом – почему? Применительно к Чарльзу Уитмэну у нас есть ответ. Он, вероятно, не был самим собой.