Алан Уотс - Путь Дзэн

Даже в японском Дзэн иногда встречается практика, которая не делает особого упора на дза-дзэн , а стремится использовать для медитации обычный труд человека. Это, несомненно, верно по отношению к Банкею [83, с. 176–180], и этот же принцип позволяет превратить в разновидность практики Дзэн обычные занятия искусством и спортом, «чайную церемонию», игру на флейте, живопись тушью, стрельбу из лука, фехтование и джиу-джитсу . Может быть, чрезмерный акцент на дза-дзэн относительно других форм медитации появился позже как неизбежный результат превращения дзэн-буддийской общины в монастырскую воспитательную школу. Конечно, когда мальчики сидят часами под бдительным оком наставника с палкой, баловаться им не приходится.

Однако, как сильно ни преувеличена роль дза-дзэн на Дальнем Востоке, проводить некоторое время сидя, просто так, «ради сидения», может оказаться в высшей степени полезно для возбужденных умов и раздерганных тел европейцев и американцев. Только не вздумали бы они использовать это как средство превращения в Будду!

Начальные строки старинного дзэнского стихотворения гласят:

Конечно, это не означает, что нужно заглушить чувства и культивировать в себе успокаивающее безразличие. Речь идет о том, чтобы подняться над всеобщим заблуждением, согласно которому хорошее и приятное можно отделить от плохого и неприятного. Первый принцип даосизма утверждает, что:

Понять это — означает понять, что добро без зла подобно верху без низа, поэтому стремление к идеалу добра подобно попытке избавиться от «левого», поворачивая все время «направо». Но тогда приходится двигаться кругами [59] Хотите верьте, хотите нет: в Сан-Франциско живет один политический деятель, который настолько ненавидит своих «левых» противников, что при езде на автомобиле делает только правые повороты. .

Эта логика настолько проста, что легко может показаться слишком упрощенной. И искушение тем сильнее, что она разрушает излюбленную иллюзию человеческого ума, его веру в то, что со временем все можно исправить, улучшить, усовершенствовать. Ведь без этой веры жизнь человека, по всеобщему убеждению, лишилась бы всякого смысла и стимула. И единственной альтернативой к жизни постоянного развития является тусклое существование, застойное и мертвое, такое безрадостное и пустое, что впору покончить с собой. Уже само это понятие «единственной альтернативы» свидетельствует о том, как прочно привязан наш ум к дуалистическому образу мышления, насколько трудно нам мыслить категориями, отличными от понятий «добро», «зло» или их смешения.

Дзэн является освобождением от такого трафарета мышления. Его отправным пунктом, на первый взгляд довольно мрачным, является осознание абсурдности выбора, абсурдности представления о жизни как о чем-то, что можно существенно улучшить, если все время будешь отбирать «хорошее». Человек в первую очередь должен ощутить вкус этой относительности и твердо усвоить, что жизнь не является ситуацией, из которой можно что-то извлечь и приобрести, как будто она представляет собой нечто внешнее, такое, например, как пирог или бочка с пивом. Достигнуть чего-то — всегда означает что-то потерять, ведь чем большего ты достиг, тем настоятельней необходимость достичь еще большего. Есть — значит жить для того, чтобы снова проголодаться.

Иллюзия существенного улучшения возникает в моменты резкой перемены, когда, например, лежа на твердой постели, переворачиваешься на другой бок. Новое положение кажется приятным до тех пор, пока сохраняется ощущение различия, но очень скоро новое положение оказывается не лучше прежнего. Если купить более мягкую кровать, тогда некоторое время можно спать спокойно. Однако такое решение проблемы образует в сознании какую-то странную пустоту, и она быстренько заполняется. Рождается новое ощущение контраста, который раньше был незаметен, и теперь оно становится столь же безотлагательным и мучительным, как и проблема неудобной постели. Но ощущение пустоты возникает от того, что чувство приятного сохраняется лишь по контрасту с чувством неприятного, подобно тому, как объект становится заметным для глаза лишь благодаря его контрасту с фоном. Добро и зло, приятное и неприятное столь неразличимы, столь тождественны в своем различии, так подобны двум сторонам монеты, что:

или, говоря словами из Дзэнрин Кушу [60] Дзэнрин Кушу — это антология, собранная Тойо Эйчо (1429–1504) и включающая около 5000 двустиший. Она служит источником стихов, отдельные строфы которых выражают тему коана , решенного по-новому. Многие учителя, получив правильный ответ на коан , требуют от ученика такое стихотворение. Эти двустишия собраны из многочисленных китайских источников — буддийской и даосской литературы, классической китайской поэзии, народных песен и др.

В другом двустишии это выражено живее:

Однако Дзэн далек от того, чтобы считать, что голодному не нужно есть, так как все равно помирать. И не так жесток Дзэн, чтобы запрещать человеку почесать то место, где чешется. Разоблачение иллюзорной погони за добром не влечет за собой в качестве альтернативы зло косности. Человеческая ситуация скорее напоминает положение «блох на горячей сковородке». Здесь не является решением ни одна из альтернатив, ибо та блоха, что падает, через миг подпрыгнет, а та, что подпрыгнула, через миг упадет. Выбирать — абсурдно, ибо выбора нет.