Екатерина Мириманова - Кто убил килограммы? Реальная история похудения

Жизнь била ключом. В шестнадцать лет мне казалось, что я получила все, что хотела: работу, новые знакомства, новое место учебы и, что совершенно естественно, новую любовь. Я была счастлива, много путешествовала и ощущала, что мне по плечу абсолютно все.

И тогда я узнала, что мой папа очень болен. Именно с того момента начался один из самых темных периодов в моей жизни. Диагноз «рак» поставили весной, а уже осенью папы не стало. Я очень переживала, это была первая потеря близкого человека в осознанном возрасте. Внутри меня словно закручивалась какая-то невидимая пружина, я отчетливо ощущала, что напряжение, невысказанная боль с каждым днем все разрастались. Добавьте тот факт, что приходилось просыпаться в шесть утра каждый день, ехать на другой конец Москвы на учебу, затем на прямо противоположный – на работу, и снова через весь город – домой. И это в лучшем случае. Порой приходилось заезжать в пять мест за день. Приползала домой в девять вечера и заставала там маму, которая, хотя и старалась не подавать виду, поскольку всегда считала себя «выше проявления эмоций», тем не менее очень переживала. И мы с ней говорили. Мне хотелось, даже нет, я интуитивно чувствовала, что ей это было необходимо. Порой мы засиживались далеко за полночь, и я убеждала маму, что все равно сейчас не усну, поскольку спать совершенно не хочу. Я ложилась в час, а то и в два ночи, чтобы на следующий день снова вскочить в шесть утра.

Я заметила, что начала поправляться, но как-то не особенно придавала этому значения. Меньше всего в тот момент меня волновал мой вес. Через год мама уехала за границу, и я осталась в Москве одна. Нет, конечно, у меня имелись родственники, выражавшие готовность меня поддержать, но это было совсем не то. Я чувствовала себя бесконечно одинокой, постоянно занималась самобичеванием. Незадолго до этого отношения с той самой «новой любовью» закончились, и, естественно, во всем произошедшем я винила себя, что не добавляло мне оптимизма.

Внешне я оставалась веселой, жизнерадостной, легкой. Но внутри что-то надломилось, и я никак не могла справиться с собой, собраться, взять себя в руки.

Через некоторое время я познакомилась с будущим мужем. Мы начали встречаться, боль от потерь как будто немного угасла. Точнее, я думала, что боль от потери может угаснуть. Как выяснилось – ошибочно. На самом деле ее можно либо загнать внутрь себя, либо «проработать». В тот момент о втором пути я не знала, поэтому пошла по первому.

Моя жизнь немного успокоилась. Я нашла более стабильную и спокойную работу. Муж, дом – все вроде бы хорошо. Если не считать того, что я все сильнее поправлялась. Но супруг никак это не комментировал, а я всегда обладала достаточно высокой самооценкой, поэтому на такие «глупости» не обращала внимания, тем более что мы занялись планированием беременности, а по информации, которую я вычитала в книгах, резкие скачки веса могут вызвать проблемы с зачатием, с которым, как оказалось, и так возникло предостаточно сложностей. Я-то думала, что все получится буквально за считаные месяцы: вроде бы молодая, здоровая, однако – нет. Больше года мы пытались забеременеть, но ничего не получалось. Тогда врачи прописали гормоны, и уж тут-то мой вес отыгрался на мне за все диеты, которые я когда-либо в своей жизни пробовала. Он рос неуклонно. Даже до таблеток у меня было лишних килограмм двадцать. С началом приема лекарств я набрала еще, пожалуй, столько же. В общем, на учет в женскую консультацию я вставала с весом много более 80 кг.

Поскольку у меня редко все складывается «по-человечески», беременность тоже оказалась непростой. Большую часть времени – угроза выкидыша, постельный режим, никаких резких движений. Первые три месяца жуткий токсикоз. Есть не могла практически ничего, при этом вес не падал. Сейчас вспоминаю эти незабываемые моменты, как внушала себе, что внутри меня развивается новая жизнь, наш ребенок… Но мне было так плохо!

Через четыре месяца токсикоз закончился, но организм стал отыгрываться за голодовку. Чувство голода покидало меня редко и очень ненадолго. Я стремительно набирала вес, продолжая вести спокойный образ жизни, потому что угроза прерывания беременности сохранялась до последнего.

В роддом я приехала с весом 112 кг. После не самых простых родов мой вес вернулся к добеременному: восемьдесят с хвостиком. И тут начался кошмар первого года. Дочка большую часть времени плакала, просыпалась по три-четыре раза за ночь, муж пытался помогать, но ему тоже приходилось несладко. Звать на подмогу было некого. Бабушки были далеко, няню такому маленькому ребенку брать страшно, да и лишних денег не имелось. Я не прекращала работать ни на день, поскольку могла делать это из дома, а финансовое положение семьи оставляло желать лучшего.

Времени и сил на себя не оставалось совершенно. Это, наверное, самая распространенная причина, по которой поправляются женщины. Мы настолько увлекаемся делами насущными, вроде уборки, готовки, работы, а также заботы о близких, что совершенно забываем про себя. Нужно успеть выполнить программу из двадцати пунктов, и ни один из них лично к нам не относится. Маска для лица – завтра, покрасить волосы – на следующей неделе, маникюр – непозволительная роскошь. Да что уж там говорить, часто даже мыслей-то таких не возникает, хочется просто доползти до кровати и провалиться в сон.

Чувство, что жизнь проходит мимо меня, все усиливалось. Дом – работа – ребенок – муж – замечательная схема, если она разбавляется хоть какими-то позитивными эмоциями, но мы элементарно не могли себе позволить лишнего, хотя бы потому, что не с кем было оставить ребенка и куда-то выбраться.

А потом случилось одно событие. В Москве проходила первая биеннале, на которую меня пригласили поработать переводчиком. До этого я преимущественно находилась дома, поэтому у меня даже не было «приличной одежды», а обувь на каблуках была забыта, поскольку к прогулкам на шпильках по детской площадке я всегда относилась скептически.

К выставке умудрилась отыскать несколько более-менее приличных нарядов. Сделать это было сложно, поскольку к тому времени я носила 56-й размер. Не могу сказать, что меня сей факт поверг в шок, что я плакала, не верила и так далее. Если честно, мне было все равно. Я впервые вырвалась из дома, общалась с новыми интересными людьми, носила каблуки, чувствовала себя значимой, но, самое главное, я вспомнила о том, что я – женщина. Не мама, не жена, не хозяйка, не талантливый специалист, нет. Я весила 120 килограмм и даже при этом чувствовала себя женщиной. Эта идея поражала меня до глубины души. Я смотрелась в зеркало, видела свое отражение и как-то совершенно не ассоциировала его с собой. В глубине души я оставалась той самой шестнадцатилетней девушкой-моделью. А та незнакомка в зеркале? Не знаю, кто это был, но точно не я.