Джон Кехо - Обретение Могущества и Славы

Мой дом — это движение, постоянное движение. Если я хочу чувствовать себя в этом доме комфортно, то должен воспринимать свое путешествие как нечто неотъемлемое, получше устроить его, освободить свои сумки от балласта и отправиться в путь налегке. Сейчас я явственно вижу, что никогда не брал с собой слишком много багажа. Ничего удивительного:

ведь я и так всегда чувствовал себя излишне обремененным. Посему при любом удобном случае я избавлялся от лишнего груза, оставляя всякий избыточный багаж. И еще: я был готов потерять свою жизнь для того, чтобы найти ее вновь. Но мне это удалось не ранее, чем со мной начали происходить всякого рода замечательные вещи. Ощущая запах свежего воздуха и ветер, дующий мне в спину, я обнаружил, что нахожусь в самом центре Вселенной, всегда был в нем и всегда буду. И пульсирующая, мерцающая, вездесущая Сиюминутность открылась мне и стала моей постоянной спутницей.

А сейчас утро кончается. Я пообещал своей доброй знакомой, что заберу для нее посылку с почты. И вместе со мною отправляется Сиюминутность. Я хорошо знаком с нею. Я приветственно машу ей рукой, а она машет мне в ответ. Деревья выглядят сегодня помолодевшими, а их зелень — особенно сочной. Далекие горы тают в тумане.

Расслабьтесь. Расслабьтесь. Радостно расслабьтесь. Вечность нарушает течение времени, становясь моей спутницей. Невыразимая словами, глубокая и внушительная, полная славы, как любой внутренний опыт. Вокруг меня существует и длится иная реальность. Оставаясь едва различимой, она осторожно шевелится где-то внутри меня. Она всегда рядом, но ее редко удается увидеть. Я позволяю ей влиться в меня, поглотить меня — и весь преображаюсь. Сиюминутность делается живой, блистательной и всеохватной. Сиюминутность содержит в себе все. И я не нуждаюсь ни в чем, когда в ее присутствии теряю себя, погружаясь в ее неземную субстанцию. Желания, беспокойства — что вы значите? Как вы мимолетны! Как мелки и жалки! Все они с позором исчезают, стремительно уносясь в неистовом отчаянии. Они знают, что им не уготована та слава, которая неотделима от Сиюминутности и разворачивается вместе с ней. Даже сами мысли начинают казаться ограниченными, второстепенными и робкими.

И вот день перевалил за середину. Солнце сияет. Все дела завершены. Пора пройтись по магазинам. Сиюминутность отправляется вместе со мной в ближайший универсам. Сиюминутность вместе со мной отбирает товары с полок. Сиюминутность помогает мне решить, что именно надо купить. Но, когда я еду на машине домой, то Сиюминутности рядом нет, или, скорее, меня нет рядом с нею. Я думаю, — планирую, как мне надо действовать, чтобы организовать вечером ужин. У меня соберутся друзья. Я обещал жене, что сам повожусь на кухне, приготовлю что-нибудь повкуснее и накрою стол. Все это проносится у меня в голове, пока я еду домой. И тут я обнаруживаю, что Сиюминутности не нравится процесс размышлений. Она редко бывает рядом, когда я начинаю думать.

Сейчас 7 часов вечера. Я мелко режу овощи для вечернего салата, только это не я режу овощи. Овощи словно бы режутся сами. Я живу внутри чуда, являясь его свидетелем. Со мной рядом — Сиюминутность. Я держу в руке морковку, вижу ее оранжевую мясистость, чувствую ее текстуру и знаю, что она рождена плодородной почвой в таком месте, где солнце и земля питали и взращивали ее. .И пока я держу в пальцах эту сочную морковину, я глубоко чувствую все вышесказанное. Это был длительный процесс, и я вижу его протяженность. Я чувствую его протяженность. Его протяженность входит в меня. Я вижу помидоры — круглые и красные, и их цвет — помидорно-красный, интенсивно-красный. Я вижу древесные волокна в разделочной доске. Я ощущаю их зернистую фактуру и вижу их извивы.

Я слышу, как в соседней комнате Сильвия смеется и беседует с друзьями. Гости понемногу начинают сходиться, и их голоса звучат, словно набор колокольчиков на ветру, вызывая во мне радостное волнение. За кухонным окном виднеется тонкая ветка, усыпанная красными ягодами. Красными, словно помидоры, но только более яркой, глубокой, ягодной краснотой. Мелкие сладкие ягоды присутствуют в той же Сиюминутности, что и я, что и морковь, помидор, Сильвия, голоса гостей и разделочная доска, на которой режутся овощи.

Я продолжаю отрезать от морковки тонкие ломтики, и звук ножа, постукивающего по доске, — это звук самой жизни. Он напоминает маленький гимн. Полный и законченный сам по себе. Кружочки моркови без всяких усилий отделяются от ее мясистой плоти. Нож плавно движется в моих руках. Рядом играет музыка. Люди хохочут. И все это происходит в течение какой-то доли секунды. А я осознаю неразрывное единство происходящего. Оно волнует и радует меня.

Потерявшись в Сиюминутности, я чувствую ее необъятную текучесть. Слияние сотни миллионов самых разных ощущений, которые все упакованы в одно данное мгновение. Танец Шивы 26. Звуки, краски, события, разворачивающуюся передо мной Вселенную. Она раскручивается и разгадывается кадр за кадром. Это и есть Сиюминутность, которая запечатлевает на мне поцелуй жизни. И делает все таким живым и ярким.

Сиюминутность словно бы ставит всякую малость на пьедестал. Обожествляет ее. Объявляет более священной, нежели все остальное. И в результате каждая вещь царит в мире по-своему, купаясь в собственной славе и величии. Неприкосновенная. Равнодушная. Великолепная. Священная. О, никогда я не чувствовал себя более живым.

Я праздную этот день, этот миг. Мне ничего не нужно. Я ничего не хочу. Все содержится во мне самом, причем в эту самую секунду. Где же мне быть, как не здесь? Кем же я должен быть, если не самим собой? Какое время может быть лучшим, нежели данный миг, который кипит прямо сейчас передо мной и вокруг меня?

И вдруг я отчетливо вижу его, вижу сразу и целиком. Я очень ясно вижу то самое царство. Теперь я знаю. Это царство в любой момент времени находится здесь. Царство, которое я искал столь усердно, — это не что иное, как мое собственное пробудившееся сознание. Всю свою жизнь я был в нескольких шагах от этого царства и не знал об этом.

О, как же мастерски пряталась от меня Великая Тайна! Ее царство присутствует в каждой секунде быстротекущего времени. Присутствует в каждом человеке и каждой вещи, существующей в эту секунду. И как это я мог искать его везде и не находить, причем столь долго? Зато теперь я вижу его везде.

Наши смертные глаза не замечают его, будучи до предела поглощенными повседневными мирскими делами, но духовные чувства, пробудившись однажды, летят к нему, словно птицы к гнезду, а мы несемся вместе с ними, — и вот внезапно оказываемся в этом царстве. Человек вступает в него не благодаря каким-то истинам или учениям, но в какой-то волшебный миг, когда он капитулирует перед лицом Великой Тайны.