Бхагаван Раджниш - Истинный мудрец

Кто же может обещать? Нельзя с уверенностью сказать: "Я сделаю то-то и то-то". Вы скажете: "Ничего нельзя сказать. Я знаю себя, знаю, как хрупка воля, как слаба моя кристаллизация. Я — толпа, во мне много "я". Одно "я" может обещать, но, когда придет время исполнить, может преобладать другое". И тогда вы окажетесь лгуном.

Я видел любовников, обещающих любить друг друга вечно, не зная ничего о следующем мгновении. Не зная ничего, что они имеют в виду, говоря "вечно"? Будь они немного пробуждены, они бы сказали: "Я чувствую сейчас, это — правда сейчас, в этом состоянии, что я буду любить тебя вечно. Но никто не знает следующего мгновения". Вот почему любовники всегда оказываются обманщиками друг друга. Под конец они думают, что их обманули. Оба они обещали то, чего не могли.

Кто-то спросил Будду: "Дайте мне наставление. Я хотел бы служить человечеству". Будда начал вглядываться в него; тот почувствовал себя не очень уютно, а Будда все смотрел и смотрел. Он даже вспотел и спросил Будду: "Что это вы? Если можете дать мне какой-то намек, то, пожалуйста, дайте. А то зачем вы уставились на меня?"

"Я смотрел, есть ли ты или нет", — ответил Будда. — "А тебя нет. Кто же будет служить человечеству?! Ты не существуешь вовсе. Ты — пузырь. Ты существуешь только мгновенье, царь на миг, коронованный на миг. В следующий миг тебя не будет, и царем станет другой. Кто же будет служить человечеству? Хорошо было бы, если бы ты попытался найти, где ты и кто ты. Сначала будь! И тогда не надо будет меня спрашивать. Потому что когда ты есть, сочувствие течет; если ты есть, сочувствие течет. Быть — единственное, что надо делать! Как ты можешь быть, если тебя обманывают твои "я", желания, настроения, мысли, чувства?"

Цадик прав. Он говорит: "Ты, настоящий мудрец, потому что сказал как есть". Ты не пытаешься никоим образом обмануть меня или себя. Ты говоришь просто: "Я не могу себе верить. Раньше я верил, но вера не оправдалась. Я знаю себя в прошлом: злая воля может быть так сильна, что я не смогу оградить себя. Одна надежда, если Бог , Он благословен , поможет мне. Я корыстный; только если бескорыстный источник поможет мне... Я хитрый; только если невинный, девственный источник поможет мне, прольется на меня... надежда только на это".

Случилось так: одна из величайших из всех живущих женщин, святая Тереза, собралась построить церковь. А она была очень бедна. Весь город собрался, когда она говорила в экстазе: "Большая церковь будет построена на этом месте".

Люди говорили: "Хорошо. У тебя хорошие мечты, но откуда возьмутся деньги?" Святая Тереза вытащила из своей сумы две монетки и сказала: "Не бойтесь, деньги у меня есть". Это были только две маленькие монетки!

Все рассмеялись и сказали: "Мы всегда хорошо знали, что ты немного не от мира. Это две мелкие монеты, на них не купить и кирпича! А ты думаешь построить большую церковь?"

Тереза засмеялась и сказала: "Да, у меня слабые руки и мелкие монетки. Но вы не видите: со мною Бог. Две монетки плюс Бог — и все возможно".

И на этом месте стоит большая церковь — одна из самых прекрасных. Две монетки плюс Бог.

Бог значит бесконечность. Бог значит все.

"Он благословен, — сказал прохожий. — Я не могу ничего обещать от себя, но если Он захочет, то все возможно. Я могу быть очень слаб, а злая воля очень сильна, но если Он поможет, то тогда не о чем говорить. Моя сила — ничто, плюс все — вполне достаточно ".

И сказал ему цадик: "Ты, истинный мудрец".

Так что истинный мудрец должен начать с четвертого состояния ума: сознания. Тогда двери открываются. Как только вы достигли его, Бог доступен вам, а вы доступны Богу. Тогда двери открываются. Вплоть до третьего, двери закрыты. И можно сделать только одно: стать понимающим. Вплоть до третьего — ничего нельзя сделать, за четвертыми — ничего не надо делать. Это надо помнить.

Вплоть до третьего, вы бессознательны, ничего не можете сделать — вы живете механически. Это четвертым ничего не надо делать: Бог доступен, действовать начинает Он. Тогда вы покоитесь на Его поверхности. Он берет вас.

Так что, единственное, что можно сделать и что надо делать, — становиться все более и более понимающим, пробужденным, сознающим. Гуляйте, но сделайте прогулку медитацией; гуляйте, зная это. Дыхание входит — наблюдайте. Дыхание выходит — наблюдайте. Ешьте, но ешьте с полной осознанностью. Откусите кусочек, жуйте, но продолжайте наблюдать. Пусть наблюдающий присутствует в каждый момент, что бы вы ни делали.

Ложитесь спать — ложитесь в постель и наблюдайте. Засыпаете — продолжайте наблюдать. Много раз поначалу вы станете терять, наблюдение исчезнет, и сон овладеет вами. Однажды вы увидите, как вами постепенно овладевает сон, но ваша осознанность остается. И тогда вы сможете видеть себя спящим, вы увидите всю человеческую ситуацию. Тогда постепенно вами овладевает сон, но вы сохраняете пробужденность. Где-то внутри вас продолжает гореть пламя. Темная ночь может охватить все вокруг, но пламя продолжает гореть. Всю ночь вы спите, но все же вы не спите. В этом смысл слов Кришны Арджуне в Гите: "Я ниша сарва бхута-ям тасьям джагрвти самьями" (когда для всех ночь, даже тогда Йог, самьями, тот, кто стал властелином себя, остается бодрствующим, пробужденным).

Тело спит, ум спит, сердце спит — но вы остаетесь пробужденным, потому что вы не что иное, как пробужденность. Все остальное — до-жно быть отождествлением. Пробужденность — ваша природа.

Тело — ваше пристанище. Ум — ваш компьютер. Понимание — это вы, самое ваше существо. Сатчитананд — наше определение абсолютной истины. Тут три слова: сат, чит, ананд. "Сат" означает правду, истину, сущее. "Чит" означает сознание, пробужденность, понимание. "Ананд" означает благодать. Быть — и единственный способ быть — это понимание. А когда вы понимаете, приходит благодать.

Сатчитананд — глубочайшая сердцевина вашего существа. И тут ничего не надо достигать; это уже здесь. Его нужно только открыть, раскрыть. Это ваше спрятанное сокровище.

Цадик прав, потому что этот человек пробужден. Первый луч пробуждения проник в него. Он стал истинно мудрым.

Я хотел бы, чтобы вы стали мудрыми. Я не хотел бы, чтобы вы стали святыми. Святые — достойные люди, хорошие люди. Они принадлежат к первой категории: к тем, кто остается добрым, нравственным, добродетельным, справедливым, верующим. Я не хотел бы, чтобы вы стали святыми. Я хотел бы, чтобы вы стали мудрыми.

Быть мудрым никак не связано с нравственностью, достоинствами. Я не говорю, что мудрец не добродетелен, я говорю, что для него это не главное. Это приходит как следствие, он не управляет этим. Управляемая добродетель — это не добродетель вовсе, она на поверхности, нарисованная. Можно практиковать ее столь настойчиво, что она создаст вокруг вас корку, но в глубине все остается тем же.