Бхагаван Раджниш - Мастер - это зеркало: тантрический экстаз единения

То, что ищущий интересуется накоплением информации, — факт, и к тому же широко известный. На его вопросы легко найти удовлетворяющие его ответы. Его ум работает, как компьютер. Но однажды ищущий попадается в ловушку мастера. Не то чтобы он искал мастера; ему еще невдомек, чем мастер отличается от учителя: в словаре ведь оба понятия толкуются одинаково. Однако на самом деле учитель просто передает знания от поколения к поколению; знания, не являющиеся его личным опытом. Мастер занимается не этим. Он передает то, что сумел сам осознать.

Но с момента, как ищущий попал в ловушку мастера, ему уже весьма непросто выбраться оттуда, поскольку вскоре выясняется, что чистые знания и познание не одно и то же. Вопросы и поиск не одно и то же. Вопросы — это лишь проявление любопытства. Поиск — это риск, это паломничество. Для удовлетворения вопроса достаточно логического, рационального ответа. Но не для поиска. Поиск подобен жажде. Вы можете сколько угодно повторять, что Н2О — это вода, однако это не утолит вашей жажды. Как ответ это абсолютно верно. И если кто-нибудь задаст вопрос: «Что такое вода?» — вам будет очень легко ответить на него таким образом. Однако, если кто-то спрашивает о воде, испытывая жажду, ваше Н2О не поможет. Потребуется настоящая вода. Поиск подразумевает жажду, голод. И никакое заимствованное знание не в силах его удовлетворить.

И постепенно мастер дает ищущему понять, что если он действительно человек, то любопытство для него — лишь детская забава. Возмужание требует от человека отправиться на поиски, а не просто приобретать знания. И ему необходимо отыскивать пути и средства к собственному знанию, а не то, что передается из поколения в поколение. Кто знает, кто его изобрел, не вымысел ли это, осознано ли оно кем-либо самостоятельно и как много от этого знания сохранилось при передаче, как много было добавлено или выброшено в результате редакции. Познание означает: «Я хочу приобрести личный опыт.»

У подлинного искателя нет вопросов — одна лишь невероятная жажда.

И вот первая инициация: мастер перемещает фокус сознания ищущего со знаний на познание, с памяти на понимание. Это явление необычное и случается лишь с немногими счастливцами.

Миллионы людей на протяжении всей своей жизни так и остаются на незрелом уровне детского любопытства. Но с момента смещения акцента от знаний к познанию вас более не интересует прошлое — вас интересует настоящее. Теперь вас интересуют не великие философы и мудрецы, а ваше собственное сознание. Впервые вас интересуют не окружающие предметы, а ваше, субъективное: некто иной, тот, кто хочет знать. Кто же он, желающий знать?

Такова первая инициация: ищущий погибает, рождается ученик. При второй инициации ученику тоже предстоит исчезнуть, чтобы уступить место посвященному.

Ученику все еще интересно изыскивать методы, способы, дисциплины, которые способствовали бы его самопознанию. Он прибегает к помощи мастера и, следовательно, ему благодарен. Но последней инстанцией является он сам, мастер — это лишь средство, которое он использует для того, чтобы прийти к себе. По мере его сближения с мастером, последний подводит его ко второй инициации. А она заключается в том, что невозможно познать себя, не избавившись от одержимости самостью. Таким образом, возникает противоречие. Твоя собственная одержимость мешает тебе. Мешает эгоизм. Требуется отбросить эго, поступиться им, забыть себя. И как только ты забудешь себя, ты себя обретешь. На пути от знаний к познанию ищущий никогда собой не интересовался. Его интересовали предметы, объекты, весь окружающий мир. И первая инициация открыла ему новый мир — мир интереса к себе.

Вторая — забрала у него эго. Вторая инициация учит любви. Поскольку самопознание — лишь побочный продукт. И если ты способен любить, тебе нетрудно будет себя познать. Только светом любви можно уничтожить свою внутреннюю тьму. Любовь есть свет, а пламени любви кто-то должен научить.

Мастер преисполнен любви. Само его присутствие — любовь. И слова уже не нужны... лишь одно его присутствие, и вы почувствуете определенное притяжение, любовь, доверие. При этом вы не знаете, что это за человек, можно ли ему доверять или нет. Но вы готовы рискнуть. Само присутствие мастера настолько убедительно, что доказательства или аргументация становятся излишни.

Раньше я преподавал в университете. И каждый раз в День Учителей университетские профессора устраивали закрытую встречу для обсуждения проблем, с которыми они сталкиваются. И каждый год наиболее остро стояла проблема неуважения к ним со стороны студентов. Когда я впервые оказался на таком собрании на первом году своего преподавания в университете, все там обвиняли студенчество, современное состояние общества. Запад, словом, все, что отнимало у них законное уважение. А один очень уважаемый пожилой профессор, декан факультета изящных искусств, сказал: «Какой позор, и в особенности для страны, знавшей таких студентов, как Экалавья.»

Чтобы вам стало понятнее, я поведаю вам одно старое индийское предание.

Жил-был один великий мастер по стрельбе из лука, и звали его Дроначарья. Принцы, богачи, индусы высших каст и воины приходили из далеких дворцов поучиться у него стрельбе из лука.

Индийское общество делится на два класса. Это наиболее уродливое деление из всех существующих в мире. И существует оно уже на протяжении пяти тысячелетий. На одну четверть населения Индии человеческое отношение не распространяется. Они именуются шудрами, теми, кого нельзя касаться. Они не заслуживают даже прикосновения. Если ненароком вы коснулись шудры, вам следует немедленно помыться и принять душ. Нельзя касаться не только шудры, но и самой его тени. Если мимо вас прошел шудра и задел вас своей тенью, вам надлежит искупаться.

И вот этот молодой человек, Экалавья, был рожден шудрой. Но ему захотелось стать стрелком из лука, и он начал учиться этому самостоятельно. Старшие сказали ему, что всякий учитель от него отвернется, и он это прекрасно знал.

«Прежде чем я предстану перед учителем, — говорил он, — я выучусь столь многому, что для него будет практически невозможно мне отказать.» И он тренировался самостоятельно. И когда наконец решил, что умеет достаточно, то отправился к величайшему стрелку из лука того времени, Дроначарье.

Дроначарья был поражен, увидев, сколь многими навыками и в каком совершенстве смог овладеть этот юноша самостоятельно. И все же Дроначарья был брамином, то есть принадлежал к высшему индусскому сословию, и в силу этого никак не мог принять Экалавью в ученики. Он ответил юноше отказом.

Но Экалавья был не из той глины, что обычные люди. Он удалился в лес, где вылепил статую Дроначарьи. И самостоятельно продолжал свое обучение прямо перед этой статуей. Вскоре по всей округе прошел слух, что Экалавья стал мастером стрельбы из лука, научившись этому у статуи Дроначарьи.