Бхагаван Раджниш - Библия Раджниша. Том 3. Книга 2

Он побежит и догонит последователей и сразу же окажется впереди, потому что они были за легализацию абортов; сейчас он против них, потому что они против этого. Что он может сделать? Он должен быть лидером во что бы то ни стало. Его дело - быть лидером - и не имеет значения, какова причина. Ачто вы хотите?

Это не имеет значения; единственное, что имеет значение, — это то, что он — впереди.

Так вот, все эти люди - католики, индусы, мусульмане, иудеи, — все они против абортов. Если они против абортов, тогда они должны быть более логичными в этом вопросе, тогда они должны быть также и против спасения жизни людей; тогда будет равновесие. Но никто не протестует.

В больницах есть люди, которые, как правило, изматывают врачей и медсестер. Их ноги висят в одном направлении, а руки висят где-то в другом направлении. Кому-то требуется постоянная помощь врача и медсестер, требуется много лекарств, кому-то нужен кислород: если вы отключите кислород, он умрет. Почему вы поддерживаете в нем жизнь? В чем смысл того, что он живет? Зачем вы его терзаете? Но врачей учили: «Ваша цель - спасать жизнь». Этому учил еще Гиппократ две тысячи лет тому назад, когда смерть косила всех подряд.

Теперь эти глупцы продолжают давать клятву Гиппократа: «Всюсвою жизнь я буду бороться за жизнь». Но все изменилось. Когда Гиппократ говорил это, то из десяти детей умирало девять еще до того, как им исполнялось два года; выживал лишь один ребенок из десяти. Конечно, этот человек говорил что-то очень важное, когда он велел им пытаться спасать жизнь, но сейчас все происходит наоборот. Даже в таких странах, как Индия, из десяти детей умирает только один ребенок. В то время умирало девять, а оставался в живых - один, сейчас девять детей остаются в живых, а умирает только один ребенок - и прилагаются все усилия для того, чтобы спасти и этого одного.

Можно понять попытку спасти ребенка; но зачем вы спасаете стариков, которые пожили, пожили достаточно, которые страдали, наслаждались, делали все — хорошее и плохое? Теперь пора: дайте им уйти. Но врачи не могут отпустить их, так как это незаконно. Они не могут отключить кислород, поэтому мы продолжаем спасать умирающих и полумертвых людей.

Ни один папа не напишет заповедь, по которой этим людям разрешат освободиться от их тел. А что же остается от их тел? У кого-то нет ног, у кого-то - рук; у кого-то не работает сердце, а вместо него работает батарейка; у кого-то не работают легкие; у кого-то не работают почки, вместо них работают механические почки. Но какая цель у этих людей? Что они будут делать, даже если вы будете поддерживать их жизнь таким образом?

Да, самое большое, несколько человек из них будут работать, но это - все. Какую творческую жизнь они будут иметь? И какую радость они смогут иметь во всем том, что для них делается? Им делаются постоянные уколы. Они не могут спать, и тогда им дают снотворные таблетки. Они не могут проснуться, и тогда в их кровь вводят стимулятор, чтобы они смогли проснуться. Но зачем - ради клятвы Гиппократа? Пусть Гиппократ идет к черту! Он даже не представлял, к чему может привести его клятва.

Нужно организовать какое-то движение за то, чтобы, когда люди поживут достаточное время, у них возникало бы желание освободиться от своих тел, и тогда больницы обеспечивали бы им удобную, приятную смерть. Было бы разумно, если бы в каждой больнице была специальная палата со всеми устройствами, которые бы делали смерть приятной, приносящей удовлетворение процедурой.

Вместо лекарств там должен быть человек, который бы учил умирающих людей медитировать, так как теперь нужны не лекарства, а медитация - надо знать, как расслабиться и мирно исчезнуть из своего тела. В каждой больнице должны быть такие специалисты по медитации - их роль очень важна, так же важна, как и роль врача. До сих пор они не требовались, так как была только одна функция: спасать жизнь человеческую. Теперь эта функция расширилась: нужно еще и помогать им умирать. В каждом университете должен быть факультет, на котором учили бы, как медитировать, чтобы сами люди были готовы. Когда наступает время умирать, они полностью готовы умереть с радостью, с ощущением праздника.

Но самоубийство - это преступление. Это будет считаться преступлением. А меня будут считать человеком, который учит людей незаконным вещам. Но что еще я могу делать в незаконном городе? Я могу говорить только то, что абсолютно правильно; меня нисколько не волнует, законно это или нет. Меня волнует правда, а не закон. Правда же в том, что у вас - несбалансированная жизнь, природа. Пожалуйста, верните ей ее равновесие. Либо вам надо прекратить спасать детей, либо аборты должны остаться легальными; методы контроля за рождаемостью должны использоваться очень широко, фактически, должно стать преступлением не использовать их. Если бы кого-нибудь поймали на том, что он не использует их, его следовало бы заключить в тюрьму.

Но этот мир очень странный: рожайте больше детей и подоходный налог у вас будет меньше. Прекрасный мир! Правительство поддерживает вас в том, чтобы у вас было больше детей.

Какая же здесь логика? Если я должен буду создавать закон, я скажу, что чем больше у вас детей, тем больше подоходный налог; с каждым ребенком он удваивается. Имейте столько, сколько вы хотите, но подоходный налог будет удваиваться каждый раз, так что даже богачи не смогут справиться с этими налогами, что же говорить о бедных и о среднем классе? Только тогда они подумают о контроле за рождаемостью, в противном случае они не собираются делать этого.

Посмотрите на красных индейцев. Почему они должны использовать контроль за рождаемостью? Ведь каждый рожденный ребенок приносит им больше денег от правительства. Пусть только они молчат... Это их страна, а все остальные здесь -иностранцы, за исключением красных индейцев. Здесь не только я — турист, здесь туристы все, кроме красных индейцев. Рональд Рейган тоже — турист, все туристы. Возможно, они путешествуют уже триста лет, а я - всего лишь три года; это не имеет значения, это ничего не меняет: туристы есть туристы. Как долго вы путешествуете...

В действительности, старых туристов нужно высылать, они достаточно попутешествовали! Новые туристы должны приветствоваться. Это, по-видимому, вполне логично: вы путешествовали триста лет - так много поколений - что же еще вы делаете здесь? Путешествуйте где-нибудь еще. А мы намерены привезти сюда других туристов - освободите место!

Они хотят провести в парламенте билль против меня, так как они не могут найти никакого другого способа, чтобы отправить меня отсюда. Они пытаются сделать это в течение трех лет. Весь государственный департамент, все члены парламента Портленда занимаются моим делом; к нему никого больше не допускают. Я говорю им: если вы будете работать триста лет, вы не сможете найти ничего, за что меня можно было бы выслать. Я всего лишь путешествую в течение трех лет, и только в моем доме. Высылайте старых туристов.