Бхагаван Раджниш - Революция. Зов Бесконечности

Кого мы ищем всю нашу жизнь?

Перевод не совсем точен. В оригинале звучит так: TAI SE SANT SURAT K HOKE HOGAYE JANAIN SANGHATI — «Так же как лунная птица или птица дождя, ищущий постоянно думает только о Боге».

TAISE SANT SURAT K HOKE

Он становится лунной птицей, он становится дождевой птицей, он мечтает только о Боге. Его сердце воспламеняется одной страстью, наполняется только одним желанием. Все другие желания растворяются в одном этом желании – он сам становится потоком этого желания.

TAISE SANT SURAT K HOKE

Ради одного этого бьется его сердце, ради одного этого он дышит, ради одного этого живет. Всю свою жизнь он посвящает Богу: поиску истины, поиску целого, поиску единого духа. Таким образом, постоянно помня о Боге, ищущий навсегда разрушает колесо жизни и смерти.

HOGAYE JANAIN SANGHATI.

Тот, кто стремится к Богу настолько тотально, выходит за пределы жизни и смерти — он познает трансцендентальный опыт. Он становится способен слышать звук экстатической флейты. И когда он слышит эту музыку так тотально, то не только Бог является для него музыкой — когда он слышит эту музыку так тотально, он сам тоже становится музыкой.

Поразмышляйте над словами Т. С. Элиота:

Когда ты слышишь музыку так глубоко,

Что даже не слышишь её, но сам становишься музыкой.

Бог — это музыка, с одной стороны. И когда вы слышите эту музыку, вы тоже становитесь музыкой — с другой стороны. Тогда исполнителя больше нет, и слушателя больше нет; они оба растворились в музыке.

Я слышал одну красивую историю.

Это произошло в Лакноу — в город пришел один великий музыкант. Но, как все музыканты, он был немного эксцентричен. Король был большим поклонником музыки и очень заинтересовался — он попросил музыканта прийти во дворец и сыграть для него на своем ситаре.

Музыкант на это ответил:

— Хорошо, но с одним условием. Когда я буду играть, все должны сидеть как мраморные статуи. Чтобы не было ни малейшего движения, даже в знак одобрения. Чтобы никто не качал головой — а если кто-нибудь покачает головой, ему должны отрубить голову.

Короля очень удивило такое условие. Но он тоже был сумасбродом. Он сказал:

— Хорошо. Музыка должна прозвучать.

Всех жителей города заранее оповестили: «Если вы хотите придти, будьте осторожны и внимательны. Во время концерта нельзя совершать ни малейшего движения».

Но это происходит естественно и непроизвольно — когда вы слышите великую музыку, когда она глубоко трогает вас – она вас трогает буквально. Ваше тело начинает двигаться, пульсировать в такт музыке, все ваше существо наполняется ритмом музыки. Люди тоже были очень удивлены; они никогда не слышали, чтобы ставилось такое условие. Обычно музыкантам нравится, когда люди двигаются — когда они начинают плакать и раскачиваться — когда они видят, что их музыка растрогала и взволновала людей.

Тысячи людей хотели послушать игру этого музыканта, но пришли только несколько сотен. Все они сидели как статуи, в йоговских позах, боясь шелохнуться, и вокруг стояло несколько стражников с обнаженными мечами. Это было странное зрелище. И музыкант исполнял свою музыку — он действительно был великим музыкантом, ему нигде не было равных — и через час или два несколько голов, может быть дюжина, начали раскачиваться. Король был встревожен. Этих людей задержали; когда музыка стихла, этих людей задержали. И король спросил музыканта:

— Я правильно тебя понял? Мы должны убить их?

И музыкант ответил:

— Нет. Это те люди, для которых я хочу теперь играть — только для них я хочу играть. Пусть остальные уйдут, они недостойны. Я просто хотел найти этих людей, и это был единственный способ их найти. Поэтому я поставил такое условие. Это люди, которых действительно затронула моя музыка: даже смерть потеряла для них значение, они были опьянены, затоплены ею, они растворились в музыке, стали ею.

Да, Когда ты слышишь музыку так глубоко,

Что даже не слышишь её, но сам становишься музыкой.

В этом экстатическом слиянии с Богом не остается ни музыканта, ни вас. Остается лишь музыка. Это то, что пифагорейцы называли «божественной гармонией». Пифагор — один из наиболее глубоких мистиков Запада, он ближе всего к Востоку; это человек Востока, который случайно родился на Западе. Пифагор понял бы, что имеет в виду Кабир — когда все растворяется в музыке, и остается только музыка.

Двойственность превращается в единство. Познающий и познаваемое исчезают; остается только познание. Любящий и возлюбленный исчезают; остается только любовь. Причем любовь не как нечто статическое, а как процесс. Динамический процесс, непрекращающийся процесс. Эта музыка и является предметом нашего поиска.

Кого мы ищем всю нашу жизнь?

Кого вы ищете? Задайте себе этот вопрос. В момент тишины, в момент медитации, направьте этот вопрос, подобно стреле, в свое сердце.

Кого мы ищем всю нашу жизнь?

Когда вы влюбляетесь в женщину, разве, на самом деле, вы влюбляетесь в женщину? Или она просто является для вас окном, позволяющим увидеть нечто большее, высшее? Вы любите друга: вы наверняка увидели в нем какой-то проблеск запредельного.

В кого бы вы ни влюблялись в своей жизни, в действительности это — любовь к Богу. Внешне это выглядит иначе, вам кажется, что вы любите мужчину или женщину — но они просто окна. Вот почему любовь всегда кончается разочарованием.

Это все равно, как если бы вы увидели в окно восход солнца и влюбились в оконную раму. Рано или поздно вы будете разочарованы, потому что оконная рама — это не восход солнца. Она не обладает великолепием и красотой восхода солнца; она лишь позволяет увидеть его. Но вы привязываетесь к оконной раме, и тогда, в конце концов, вы начинаете думать, что вас обманули. Все влюбленные в конце концов приходят к этому. И, естественно, они начинают обвинять другого человека, считая его обманщиком. Все влюбленные проходят через этот опыт.

Муж думает, что жена обманула его, жена думает, что муж обманул ее. Никто никого не обманывал; все дело просто в неправильном понимании. Вы увидели через окно проблеск запредельного — небо и парящую в небе птицу, солнце и луну, и звезды, и почувствовали свежий ветерок — окно открыло вам новое пространство. Но само окно не является этим пространством. А вы начинаете превозносить окно, вы идете в загс и женитесь на нем. Рано или поздно вы будете разочарованы. И вам приходится повсюду таскать это окно с собой, вы несете его, как крест, на своих плечах, и спрашиваете: «За что? Как я мог дать себя так провести?»

Помните, что ваша любовь — это всегда любовь к Богу... Это всегда Бог; Бог — истинный объект вашей любви. Да, иногда вы видите его в глазах женщины, в лице мужчины — но это только отражение, только эхо. Будьте благодарны окну, будьте благодарны отражению, будьте благодарны зеркалу, которое позволило вам увидеть проблеск запредельного. Но всегда стремитесь к запредельному.