Анастасия Новых - Сэнсэй II. Исконный Шамбалы

− Да, слабоват, − произнёс задумчиво Сэнсэй, глядя как тёмный силуэт с полумесяцем-плавником неспешно удалялся в море, периодически теряясь среди волн.

− Я ж и говорю, выживет ли? − деловито проговорил Женька.

− Сплюнь, − предложил ему Стас.

Женька тут же последовал его совету. Поплевал три раза через левое плечо и, сняв бейсболку, постучал по своей голове. Стас, заметив его движения, усмехнулся:

− Та по дереву же надо, по дереву стучать.

− Так ведь дерево, оно и есть дерево, − сказал Женька таким тоном, мол, это всего лишь мелочи жизни.

Мы заулыбались. А Стас, махнув рукой в его сторону, обратился к нам:

− Помогите нам вещи дотащить. А то вся охота пропала рыбачить.

Второй раз нам не нужно было повторять. Все дружно пошли разбирать удочки, рюкзаки, разгружая лодку. Саму же лодку ребята спустили на воду на мелководье, и за верёвку потащили её как бурлаки вдоль берега.

Пока мы собирались, поднялся сильный ветер. Уходя, мы вновь глянули на море, высматривая глазами нашего дельфина. Но его уже нигде не было видно среди поднявшихся волн. Сквозь шум ветра донёсся печальный крик чайки, кружившей над водой… Да, к сожалению, всё имеет в этой жизни своё начало и свой конец.

Мы поникли головами. Очевидно, никому не хотелось верить, что наш почти оживший дельфин потонул, хотя здравый смысл твердил скорее об обратном. Некоторое время мы шли молча, всё оглядываясь с надеждой туда, где последний раз видели дельфина. Но каждый раз с грустью опускали свой взор на песок под ногами.

− Нет, ну, в конце концов, − первым не выдержал Женька этого прискорбного тотального молчания. − Дельфины же не тонут. Это же рыба!

− Тонут, − ответил Сэнсэй ровным и спокойным голосом, в котором не было ни намёка на малейшие эмоции. − Бывают случаи, когда они тонут в течение минуты, особенно когда возбуждены, испуганы. Но если они тонут − это происходит быстро… И если уже на то пошло, дельфины − это вообще не рыбы, а теплокровные млекопитающие, так же как и человек. Они обладают развитым мозгом. И, между прочим, кора головного мозга дельфинов имеет большую площадь, чем кора человека.

− Соответственно и извилин в ней больше, в отличие от некоторых гомосапиенсов, − шутливо добавил Николай Андреевич, взглянув на Женьку.

Сэнсэй улыбнулся и продолжил:

− И, так же как и человек, дельфины реагируют на различные ситуации, в том числе и стрессовые. Им тоже присущ страх.

− Всё равно не пойму как они могут потонуть? − пожал плечами Женя, то ли вправду не разумея, то ли притворяясь.

− Обыкновенно, − ответил Сэнсэй. − Они просто захлёбываются как человек. Если дельфин находится в стрессовом состоянии, то достаточно воде попасть через дыхало в лёгкие… и всё.

− Через дыхало? − переспросил Руслан. − Это что-то типа человеческой ноздри что ли?

− Угу, только расположенной в самой верхней части головы. Оно напрямую сообщается с лёгкими.

− Здорово! Чихнул и всё море вокруг в… − Руслан не договорил, предоставляя вяло улыбающейся публике самим закончить его «гениальную догадку».

− Интересно, а как же он кашляет в воде? − поинтересовался Андрей.

− Да никак. Дельфины никогда не кашляют.

− Везёт же… этим теплокровным млекопитающим, − позавидовал Виктор, которого с самого утра мучил кашель. − Наверное, они никогда не болеют простудой.

− И чего я не дельфин? − мечтательно произнёс Женька.

− Ошибаешься, − ответил Сэнсэй Виктору. − Они так же болеют, как и мы. У нас даже идентичны с ними микроорганизмы, которые вызывают респираторные заболевания. Вот только в отличие от нас, дельфины очень плохо переносят простуду. У них она зачастую переходит в воспаление лёгких, которое почти всегда заканчивается смертью животного.

Женька сотворил удивлённый взгляд:

− Да? Всё же хорошо, что я не дельфин.

− Но если они захлёбываются от воды, как же они там живут? − полюбопытствовал Костя.

− Гибнут они лишь при значительных стрессах, когда впадают в панику, в принципе, так же как и человек. А так, они живут будь здоров. У них такая система мышечных и воздушных клапанов, которая идеально работает в самых сложных внешних условиях.

− Да уж, − вздохнул Николай Андреевич. − Называется, в страхе все равны. − И помолчав, спросил у Сэнсэя: − Подожди, подожди, получается, для дельфинов во время апноэ важен психологический фактор, как апноэ для человека?

− Совершенно верно.

− Апноэ? − удивился Руслан. − А что это такое?

Женька хмыкнул:

− Ну ты вообще… Апноэ − это задержка дыхания. Даже я про это знаю.

Руслан глянул на акваланги, лежащие в лодке и с кривой улыбочкой произнёс:

− Ещё бы тебе не знать.

− Ничего, − подбодрил его Стас. − Поныряешь с наше, и ты будешь знать.

− Ага, головой в песок, − усмехнулся Женька и посмотрел на Стаса.

Они вместе чему-то рассмеялись, вероятно, с какой-то истории в их прошлом. Руслан же обиженно произнёс:

− Я тебе страус что ли?

− Ну, если нет, так будешь, − беззлобно заявил Женька, вновь глянув с улыбочкой на Стаса.

Народ почувствовал явный подвох в его словах и настоял рассказать им скрывающуюся за этими ухмылочками историю. Она оказалась о первых неудачных опытах их обучения процессу ныряния. Вообщем-то ничего особенного, но, безусловно, в Женькиной интерпретации это выглядело весьма комично. В конце Стас произнёс:

− Классно бы было, если бы человек мог долго пребывать под водой без дополнительных средств, без аквалангов.

− Это вполне реально, − проговорил Сэнсэй. − Мозг человека запрограммирован на многое. Просто надо уметь пользоваться этими возможностями… Ведь что есть дыхание человека? Это чередование вдоха и выдоха воздуха. Данный процесс происходит за счёт сокращения диафрагмы и рёберных мускулов, благодаря чему изменяется объём грудной клетки. Газовые обмены осуществляются на уровне лёгочных альвеол, обогащая кровь. Кровь разносит кислород по клеткам, забирая углекислый газ. А чем регулируется этот ритм дыхания? Дыхательным центром, который расположен в продолговатом мозге. Вот тут то и лежит золотой ключик к «переключениям скоростей».

− В смысле программ? − проговорил Костик.

− Ну да.

Женька самодовольно усмехнулся:

− Ага, а ключик, как в той сказке, лежит себе спокойненько и никто не знает где он лежит. А кто знает, тот молчит, бо сам дотянутся до него в ту щелку не могёть.

− Ошибаешься, − улыбнулся Сэнсэй. − Кто хочет, тот всегда найдёт… и дотянется. Этих практик по задержке дыхания полно. Только надо искать, не лениться, а не сказки рассказывать, что их нет, потому что тебе они неведомы. Вон, к примеру, в йоге есть практика для тренировки контроля над дыханием. Называется Пранаяма. Хотя в первоначальном варианте она давалась именно как инструмент для пробуждения одного из древнейших рефлексов человека − «рефлекса погружения», причём не столько в воду, сколько в глубины собственного сознания, где человек постепенно приближался к истокам души. Но сейчас эта практика несколько видоизменена людьми и раздута в целое учение, где йоги в основном, тратят время и силы на то, чтобы научиться контролировать дыхание, ускорять некоторые процессы в организме, например, заживление ран, или замедлять, к примеру, общий метаболизм, или сердечные сокращения… Это конечно, тоже хорошо, человек хоть таким способом учится контролировать свои мысли. Но уж слишком людьми было разбито на дробинки целое и усложнено простое. Поэтому сегодняшний человек, занимаясь этой практикой, созерцая дробинку, думает, что это и есть то самое целое… − и уже вновь обращаясь непосредственно к Жене, Сэнсэй сказал: − Так что, если ты хочешь научиться просто задерживать дыхание можешь использовать и эту практику.