Анастасия Новых - Сэнсэй III. Исконный Шамбалы

Когда мою тарелку заполнила столь аппетитная еда, я уж собралась её попробовать. Но внезапно почувствовала такой приступ тошноты и внутреннего дискомфорта, что меня чуть было не вывернуло наизнанку. Я спешно положила вилку обратно на стол, опустив взгляд на пол. Но линии прозрачного пола словно ожили перед моими глазами и стали медленно, а потом всё быстрее и быстрее закручиваться в какой-то знак, от чего внутри сделалось ещё хуже. Голова закружилась, дыхание стало учащённым. Я прикрыла глаза, и что было сил вцепилась в пластмассовое кресло, боясь свалиться в обморок. Головокружение, правда, тут же прошло. Воспользовавшись этим временным облегчением, я попыталась сосредоточиться на солнечном сплетении, на своем «цветке лотоса». Эта простая медитация, данная когда-то для всех нас Сэнсэем, стала для меня своеобразной первой помощью в экстремальных ситуациях. Она меня ещё не подводила. И действительно, буквально в течение минуты, выполняя медитацию, моё состояние более-менее нормализовалось, дыхание успокоилось и даже это тошнотворное состояние удалось несколько приглушить. Я открыла глаза. На мою радость практически никто не заметил моего временного недомогания. Коллектив был увлечён едой и беседой с Ариманом. Один Сэнсэй как-то по-доброму глянул в мою сторону, отчего внутри стало ещё спокойнее. Но он тут же отвёл взгляд, с юмором комментируя какую-то очередную шутку Женьки. Я же с облегчением вздохнула и поудобнее уселась в кресле, пытаясь не смотреть ни на еду, ни на пол, из-за своих непонятных «кошмариков» в организме.

В это время Ариман, видимо успевший перехватить взгляд Сэнсэя в мою сторону, неожиданно поинтересовался у меня.

− А ты чего не кушаешь? Попробуй, это очень вкусно.

Эти его слова заставили обратить на меня всеобщее внимание, отчего мне стало как-то неловко.

− Правда, это вкусно, − подтвердила сидящая рядом Татьяна, уплетая небольшой шашлычок из гигантской акулы, расхваленный Ариманом.

При виде этого мяса, моё нехорошее состояние вновь началось усиливаться. Боясь во второй раз отключиться, я проговорила, стараясь не смотреть на еду.

− Да нет, спасибо, мне немножко не по себе. Я лучше просто посижу.

− Может, ты хочешь десерта? − заботливо спросил Ариман.

Только он это сказал, как Велиар щелкнул пальцем. Один из официантов тут же достал из тумбочки-холодильника порцию мороженого в красивой вазочке и с проворством поставил передо мной ещё до того, как я успела что-либо ответить. Вся наша компания в изумлении уставилась на это лакомство. На те годы мы такое мороженое видели впервые. Оно было трёхцветным, полито ароматным сиропом медового цвета, украшено свежей клубникой, какими-то экзотическими орехами, кусочками чёрного шоколада и ещё парой миниатюрных декоративных пляжных зонтиков.

− Не стесняйся, − подбодрил Ариман с улыбкой.

Я прямо растерялась от такого избыточного внимания к своей особе.

− Спасибо. Но я…

И тут меня спас неистощимый юмор наших ребят, который и переключил всеобщее внимание компании на Стаса и Женю. Стас, увидев, что Женя тянется за очередным лангустом, подтрунил его довольно громко.

− Ну ты и припал к этим членистоногим!

Женька удивлённо на него глянул и ответил:

− Не знаю на чём они ходят, но они и, правда, очень вкусные. − Наша компания разразилась хохотом, а парень, как ни в чём не бывало, продолжал нести свой каламбур. − Нет, Стас, я тебе сурьёзно говорю, надо поехать на Припять и попробовать там половить этих вкусных мангустов.

− Да не мангустов, деревня, а лангустов, − поправил его Стас.

− А, − махнул рукой Женя, − какая разница!

− Большая, − усмехнулся Стас. − Мангусты − это хищные, наземные млекопитающие в такой меховой шубке. А лангусты − это голые беспозвоночные членистоногие, живущие под водой.

− Ни фига себе! − произнёс Женя под общий хохот ребят. − Мало того, что они ходят на чём попало, так ещё их и раздел кто-то. Представляешь, как им бедным живётся, каждый день голым задом да в холодную воду! Жуть!

И при этих словах Женька наигранно поёжился. Наш коллектив закатился в очередном приступе смеха от такой сочувствующей речи парня. А затем и вовсе переключился на смешные истории по поводу раков.

− Это слышали анекдот, − усмехнулся Виктор. − Посетитель ресторана спрашивает у официанта, глядя на поданного рака: «Почему у рака одна клешня?» А тот говорит: «Он подрался в котле с другим». Ну, посетитель не растерялся и сказал: «Тогда подайте сюда победителя!»…

Пока наш коллектив тешил себя байками, я, удачно избавившись от всеобщего внимания и такой навязчивости в угощениях гостеприимного хозяина, легонько отодвинула от себя мороженное, которое, несмотря на свой аппетитный вид, вызывало в моём организме совершенно другую реакцию, как, впрочем, и остальная еда.

− Ты чего не хочешь?! − тихо удивилась Татьяна.

− Будешь? − также тихо преложила ей я, найдя спасительный выход из создавшегося щекотливого положения.

− Давай. − Она подвинула порцию мороженного к себе, заметив. − Наверное, тебе и впрямь плохо, коль отказалась от своего любимого лакомства.

Я лишь кивнула ей в ответ, сама себе удивляясь столь стойкому отрешению от мороженного, да ещё в таком невиданном и не пробованном мною виде. Но на тот момент моя особа испытывала такую непонятную революцию в своём организме, что иначе поступить просто не могла.

− А вы почему не отведаете яств? − посмеявшись на очередной анекдот коллектива, поинтересовался Ариман у Николая Андреевича. − Может, желаете чего-то особого? Мой повар очень искусен в приготовлении пищи. Выполнит любой ваш заказ.

Николай Андреевич до этого как-то вяло созерцавший то, что официанты положили ему в тарелку, несколько оживился и вежливо ответил.

− О, не стоит беспокоиться. Всё действительно замечательно и аппетитно. Просто… гастрит у меня не вовремя разыгрался. Я себя знаю, в этот период мне лучше всего воздержаться от пищи.

− Так может быть вам дать таблетку? У меня есть очень хорошие таблетки. Боль моментально, как рукой снимает.

− Благодарю за заботу. Но я буквально перед вашим приездом выпел свои. А при их употреблении смешивать с другими препаратами и какой-либо едой нежелательно. Ничего страшного, − с юмором добавил он, − постараюсь пережить такое изобилие.

− Да, Сэнсэй, довёл ты людей, − с улыбкой проговорил Ариман.

− И кто бы это говорил, − также ответил ему Сэнсэй, и оба они рассмеялись с этой, видимо понятной только им шутки.

Надо сказать, что сам Ариман, хоть и всячески изысканно расхваливал блюда, сам практически до них не дотрагивался. Очевидно, для него они представляли такой же интерес, как для нас наша привычная ежедневная еда. Вернее отсутствие к ней интереса. Как мне показалось, больше всего в данный момент его внимание было приковано к Сэнсэю и его окружению.