Александр Медведев - Притчи Шоу-Дао

— Да, наш Учитель может делать это, — гордо ответил тот, — но он не стал бы Великим Учителем, если бы не был способен не делать этого.

У одного знатного вельможи был очень гордый сын. День ото дня он становился все высокомернее и заносчивее. Дело дошло до того, что он даже начал перечить своему отцу.

— Благородство у меня в крови, — как-то раз расхвастался сын вельможи. — Я достоин лучшего обхождения и отныне требую, чтобы мне оказывались такие же почести, как моему отцу.

Услышав эти слова, вельможа сильно разгневался.

— Любой человек по крови — животное, и его дикое начало сильнее благородства, прививаемого воспитанием и манерами, — сказал вельможа и велел запереть сына в хлеву вместе со свиньями.

Целый день простоял гордый юноша в углу свинарника, боясь испачкаться в грязной жиже, но к вечеру усталость взяла свое, и он уснул прямо в вонючей грязи.

Проснувшись утром, он так захотел пить, что напился прямо из свиного корыта, а спустя некоторое время и голод взял свое.

Когда воины пришли за сыном вельможи, тот, стоя на четвереньках и отпихивая головой свиные рыла, жадно поглощал пишу животных.

Вот как вельможа объяснил своему сыну разницу между благородством и происхождением.

Однажды к Мудрейшему клана Спокойных пришли три знахаря с просьбой испытать их и выяснить, кто из них лучший в искусстве врачевания.

Мудрейший приказал своим ученикам привести к знахарям всех страждущих и недужных в округе, а сам стал наблюдать за тем, что делают лекари.

Через девять дней, когда был излечен последний больной, Мудрейший сказал знахарям:

— Самый знающий из вас лечит низменным, составляя снадобья из камней, трав и частей животных. Самый искренний из вас лечит возвышенным, призывая на помощь небо и укрепляя лечение собственной верой. Самый мудрый из вас учит самих больных искоренять болезнь, не избегая при этом ни низменного, ни возвышенного. Вы, трое, достигли совершенства, но мне больше по душе Мудрый, ибо он знает Срединный путь.

Я потому до сих пор жива, — говорила старая мышь молодой подружке, — что научилась смотреть на себя со стороны глазами своих врагов.

— Когда я забираюсь в нору, — продолжала она, — я никогда не успокаиваюсь до тех пор, пока не спрячусь в нее полностью. Я не оставляю снаружи даже кончика своего хвоста.

Поистине, некоторые мыши бывают осмотрительнее кое-кого из людей.

В ночь перед решающим поединком со своим давним заклятым врагом воин из клана Спокойных пришел к своему наставнику в надежде, что тот даст ему какой-нибудь совет, следуя которому можно будет легко одержать победу.

— В ночь перед битвой следует спать, а не задавать глупые вопросы, — закричал Учитель в ответ на просьбу воина наставить его перед боем на истинный путь. — В последние часы перед боем умному не нужны советы, а дураку они не помогут, так как, чтобы стать умнее, нужно время. Перед битвой тебе нужны не советы, а секреты врага…

— Спасибо, Учитель! — улыбнувшись, сказал воин. — Я получил от тебя целых пять советов и буду неукоснительно им следовать…

— Ну что же, лишний совет никогда не помешает, — рассмеялся наставник.

На перекрестке дорог лежал Камень Познания.

Шли по дороге две женщины, увидели камень и заплакали.

Шли навстречу друг другу два воина, увидели камень и убили друг друга.

Ехали два владыки со свитами. Увидели камень и провели по нему границу.

Шли два крестьянина. Споткнулись о камень, но не заметили его.

Шли два путника. Увидели камень и присели отдохнуть.

Шли два юноши. Увидели камень, хотели вынуть из земли, но не смогли.

Шли два даоса. Увидели камень и пошли каждый своей дорогой. И то правда, зачем он им…

В давние времена на разных склонах одной горы жили два даоса, совершенствующихся в волшебных искусствах, и не было им равных в целом мире.

Однажды даосы решили выяснить, кто же из них сильнее.

Даос с восточного склона начал состязание первым — топнул ногой и расколол гору пополам, а даос с западного склона схватил две половинки горы и сдвинул их вместе с такой силой, что и трещинки между ними не осталось.

Тогда даос с восточного склона выпустил из кулака огненный луч и прожег гору насквозь, а даос с западного склона собрал луч в кувшин, бросил туда же несколько камней, вылил огненную жидкость в отверстие, оставленное лучом, и затянулось отверстие.

Тогда даос с восточного склона вздохнул и дунул с такой силой, что все деревья на горе были вырваны с корнем.

Даос с западного склона вынул из-за пояса мешочек с семенами, развязал его и подбросил высоко вверх. Разлетелись семена по всей горе и там, где они упали, сразу же выросли новые деревья.

Тут даос с восточного склона признал свое поражение, ведь даже ребенку известно, что созидать всегда труднее, чем разрушать.

Случилось так, что два даоса, старый и молодой, решили выяснить, чей дар видения лучше.

— Стоит мне захотеть, — расхвастался молодой даос, — и я вижу чужие жизни — прошлые, будущие и настоящие. Пять долгих лет жил я в отшельничестве, проводя время в размышлениях и медитации, прежде чем смог обрести эту способность…

Пока он хвастался, к даосам подошла женщина и спросила, не проходил ли мимо них по дороге красивый высокий юноша.

— Он пошел к реке, — ответил старый даос.

Женщина поблагодарила старика и поспешила в указанном направлении.

Удивился молодой хвастун.

— Пока мы здесь стояли, мимо прошел лишь невысокий пожилой человек с уродливой внешностью.

— Все верно, — сказал старый даос, — но женщина спрашивала о своем сыне, а для нее он всегда будет красив и молод.

— Поистине твое умение лучше моего, — сказал молодой даос и попросился к старику в ученики.

Решила однажды госпожа подарить своей соседке гуся к празднику.

Вышла во двор — и давай ловить длинношеего, да не тут-то было, — никак она его поймать не может. Рассердилась госпожа, да как закричит — Эй, слуга, немедленно поймай мне гуся!

Слуга, чтобы показать свое рвение и расторопность, схватил палку, бросил ее в гуся, да и зашиб несчастную птицу насмерть.

Экий ты дурак, — пуще прежнего рассердилась хозяйка. — Мне не нужен мертвый гусь!

На следующий день госпожа и слуга пошли на базар, чтобы купить поросенка. На обратном пути поросенок вырвался из рук слуги и со всех ног помчался прочь.

— Лови его, лови! — закричала госпожа, а слуга подумал: