Сатпрем - Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания

Мы не знаем, оценили ли в школе Св. Павла его чувство юмора, но там, конечно, оценили его поразительные познания. Ему предоставили стипендию для продолжения обучения в Кембридже (как раз вовремя — помощь из дому практически прекратилась), которая была, однако, слишком мала для того, чтобы избавить его от холода и голода, ибо старшие его братья с радостью воспользовались этой неожиданной удачей. Шри Ауробиндо исполнилось восемнадцать лет. Ради чего он пошел в этот инкубатор джентльменов? Только ради одного — он исполнял волю своего отца. Но это продолжалось недолго. За первый год своего пребывания в Королевском Колледже он получил все призы за стихосложение на греческом и латыни, но греческий и латынь уже не увлекали его так, как раньше. Жанна Д'Арк, Мадзини, американская революция — вот что интересовало его, и это понятно: он думал об освобождении своей Родины; позже он стал одним из борцов за независимость Индии. Это политическое призвание, которое было трудно предвидеть, будет владеть им в течение почти двадцати лет и владело им уже тогда, когда он даже точно не знал, что собою представляет индиец, не говоря уже об индусах! Но он узнал это очень быстро. После изучения западной культуры ему удалось изучить и усвоить индуизм вдвое быстрее; по сути дела, настоящим Шри Ауробиндо он станет лишь после того, как усвоит обе культуры и найдет ту точку, где эти два мира сходятся внутри того, что не является ни тем, ни другим, ни даже их синтезом — того, что Мать, продолжившая работу Шри Ауробиндо, называет третьим состоянием [a thrid position], «чем-то иным», в чем мы, не являясь ни узкими материалистами, ни чистыми идеалистами, отчаянно нуждаемся.

Затем он стал секретарем Индийского Меджлиса — ассоциации индийских студентов Кембриджа, выступил со множеством революционных речей, а потом, отказавшись от своего английского имени, присоединился к тайному обществу «Лотос и Кинжал» — вот так! (Хотя такая романтика и может привести вас на виселицу.) В конце концов, его имя было занесено в черный список Уайтхолла. [11] Whitehall — улица в Лондоне, где расположены правительственные учреждения, в переносном смысле — английское правительство (прим. пер.) Тем не менее он получил степень бакалавра, но не явился на церемонию вручения диплома, так как был сыт всем по горло. Так же ни о чем не заботясь, он сдавал приемные экзамены для поступления на службу в Индиан Сивил Сервис, которая ему открывала двери индийского правительства и возможность продвижения по служебной лестнице в качестве британского государственного чиновника. Экзамены он сдал блестяще, но не счел нужным явиться на экзамен по верховой езде — в тот день он пошел на прогулку, вместо того чтобы скакать рысью в Вулвиче — и таким образом провалился. В это время старший преподаватель Кембриджа писал властям: «То, что человек такого масштаба будет потерян для индийского правительства только из-за того, что он отказался сесть на лошадь или не явился вовремя на экзамен, кажется мне, признаюсь, непревзойденной близорукостью чиновников… Последние два года он жил тяжелой и беспокойной жизнью. Помощь из дому почти прекратилась, и он должен был содержать двух своих братьев и себя самого… Я несколько раз писал отцу от его имени, но, как правило, безуспешно. Лишь позднее мне удалось вытянуть из него сумму, достаточную, чтобы заплатить лавочнику, который в противном случае отдал бы его сына под суд…» [12] Purani A.B. Life of Sri Aurobindo, 43 Ходатайство не помогло; в Министерстве колоний были убеждены, что Шри Ауробиндо — это опасное предложение. И были не далеки от истины.

Когда Шри Ауробиндо возвращался морем в Индию, ему было двадцать лет. Только что умер его отец; у него не было ни положения, ни титулов. Что сохранилось в нем после четырнадцати лет, проведенных на Западе? Невольно вспоминается очень точное высказывание Эдуарда Херриота о том, что образование — это то, что остается в нас, когда все позабыто; если это так, то то, что остается в человеке, покидающем Запад, — это не книги, не музеи и не театры, но стремление воплотить в жизнь то, чему научила его теория. Возможно, именно в этом заключается истинная сила Запада. К сожалению, Запад слишком интеллектуален, чтобы иметь истинное видение сути вещей и воплощать это видение в жизнь, а у Индии, слишком погруженной внутрь, нет должной устремленности, необходимой для того, чтобы привести в гармонию то, чем она живет, с тем, что она видит. Этот урок не пропал даром для Шри Ауробиндо.

Пролетариат у нас погряз в невежестве и подавлен отчаянием! [13] 1. New Lamps for Old 12.4.1893 — воскликнул Шри Ауробиндо вскоре по прибытии в Индию. Его волновали не метафизические вопросы, а вопрос действия. Действовать, ведь мы находимся в миру, чтобы действовать. Но какие действия избрать и, главное, какие средства будут наиболее эффективны? Этот вопрос практического действия будет занимать Шри Ауробиндо с первых дней его пребывания в Индии и до его высочайших йогических реализаций. Я вспоминаю (да простится мне отступление) одну поездку в Гималаи, где я прекрасно провел несколько замечательных дней в обществе святого человека — среди сосен и олеандров, в окружении сверкающих снегов между небом и долиной. Это было чудесно, и я, помню, сказал себе: легко иметь божественные мысли, даже видения на этих высотах, но каково там, внизу? И я не был далек от правды, хотя позднее узнал, что можно действовать и работать для мира в тишине и неподвижности своего тела (мы очень часто думаем, что возбуждение и действие — это одно и то же, но это совсем не так), но, все-таки, что остается от наших божественных мгновений, как только мы выходим из нашего одиночества и спускаемся вниз, на равнину? Это — иллюзия, мираж, что должны понять рьяные поборники индуизма на Западе, ибо если мы хотим просто уйти от мира, то можно найти укромное место в Альпах или удалиться в Йосемитскую долину, или даже просто в небольшую выбеленную келью. «Паломничество к истокам» [14] Название французской книги об индуизме, написанной Ланца дель Васто. имеет мало общего или вообще ничего не имеет с Гангом или Брахмапутрой. Что в таком случае собиралась преподнести Шри Ауробиндо Индия? Обладает ли она секретом действия в жизни?

Читая книги об индуизме, можно подумать, что это некий вид духовной палеонтологии, насыщенной многосложными санскритскими словами, как будто индусы — это сплошь внушающие страх философы и нераскаявшиеся идолопоклонники. Но если мы взглянем на духовный мир Индии просто, изнутри, не пытаясь делить на параграфы, то обнаружим, что Индия — это страна исключительной духовной свободы, не имеющая себе равных. А делить на параграфы — это все равно, что уподобиться путешественнику, который отправился в Дели в мае и заключил, что Индия — жаркая, знойная страна; но если бы он поехал на юг Индии или на восток в ноябре или марте или вообще в какую угодно сторону, то он нашел бы там погоду одновременно то холодной, то бурной, то влажной, то сухой, как в пустыне, то по-средиземноморски мягкой; Индия — мир такой же неопределенный, как и ее «индуизм», которого фактически не существует, потому что индуизм — это не вера, не духовная долгота, и нет надобности определять точный азимут, чтобы попасть туда, потому что куда бы вы ни двигались, вы уже там. Так называемый индуизм — это выдумка Запада; индусы говорят только о «вечном законе», санатана дхарма, который они не считают своей монополией, но который существует и для мусульман, негров, христиан и даже для анабаптистов. То, что кажется человеку Запада самой важной частью религии — а именно структура, которая отличает ее от всех других религий и устанавливает, что человек не является католиком или протестантом, если он не считает себя тем или другим и не соглашается с такими-то и такими-то параграфами веры, — является для индуса самым несущественным аспектом, ибо он инстинктивно стремится отбросить все внешние различия с тем, чтобы вновь обнаружить всех там, где все сходится в одной центральной точке.