Атма Ананда - Культура сублимации: опыты самодостаточности

В индийской традиции – не только тантрической, но даже ведантической – святость часто сравнивают с непрерывным оргазмом, стремясь как-то передать состояние запредельного блаженства, неизменное после богореализации. Поскольку ключевая роль в прояснении тантрических практик принадлежит Абхинавагупте, [15]мы отметим вамачарские понятия, разработанные им в «Тантра-локе», особенно его представление о брахмачарье – ступени перед принятием полной санньясы , которая в ведантической традиции предполагает полное сексуальное воздержание. Для Абхинавагупты само блаженство – это высший Брахман, который пребывает в теле в трех обличьях, включая половые сношения. Тех, кто воздерживается от трех видов переживания блаженства, он пренебрежительно называет «связанными животными». Только тот, кто соблюдает майтхуну , считается брахмачари , совершающим эротическое освобождение, или сексуальное просветление.

Как отмечалось при рассмотрении париянга-йоги , тантрическая сублимация понимается как форма целомудрия, а тантрическая брахмачарья есть воплощенная в реальности, или реализованная сексуальность. В представлении Абхинавагупты брахмачари с партнершей отличаются, прежде всего, сознательностью в своих действиях. Настоящий брахмачари всегда непринужден и даже во время сексуального взаимодействия остается совершенно внимателен. Он окончательно просветлен и владеет самосознанием, вступая в контакты с отдельными объектами для того, чтобы испытывать собственное сознание. Его поведение выказывает приверженность Самости посреди мирских дел и при исполнении ритуала. Точно так же партнерша ничем не встревожена и сохраняет спокойствие, ее ум безоглядно предан Шакти, и все посторонние побуждения покинули ее мысли. Как само сознание, она наполнена единым стремлением – наслаждаться несравненным Шивой.

В веданте сравнение святости с непрерывным оргазмом обычно выступает апологией аскетического воздержания, а в тантре оно изначально понимается буквально. Блаженство любви понимается как непрерывное внутреннее состояние, независимое от внешнего. Тот, кто в момент семяизвержения, внезапно успокаивает в уме все волнения мысли, сразу достигает появления сознания блаженства. Окончательное достижение происходит уже «в отношениях с Брахманом». Описывая само семяизвержение, Абхинавагупта утверждает, что оно бывает трехчастным, выделяя фазы «единение», «нарастание» и «отдохновение». Шакти – нарастающая, а Шива – отдыхающая форма. Традиционно Шакти представляется как очаг, а Шива – пламя, и их слияние составляет высший план бытия. Возбуждение происходит благодаря Шакти, поглощение – благодаря Шиве, а невыразимое отсутствие всякого деления – вследствие единения высшего плана существования.

Изложенная тантрическая «философия любви» исторически сложилась непосредственно перед формированием хатха-йогических практик на «выстраивание тела» и существенно повлияла на их форму. [16]Как в любой идеалистической философии, к которой безусловно принадлежит концепция сублимации (как идеализации), теория предшествует практике, или сознание определяет бытие. В определенном смысле, преображение тела оказывается реализацией философии плотской любви. Примечательно, что эти процессы сублимации самих сексуальных практик происходили практически параллельно с разрабатыванием хатха-йоги, исходя из одного раннего тантрического источника. Отсюда следует весьма практичный вывод, сделанный также и тамильскими сиддхами (как отмечалось в главе о париянга-йоге): занятия тантрическими практиками недопустимы без предварительного овладения хатха-йогическими техниками (особенно мудрами и пранаямами) .

Предвосхищая изложение одиночных мастурбационных техник вамачары , подчеркнем, что данный вывод напрямую относится и к их применению. Отсутствие партнера ничуть не упрощает технически, а во многом и усложняет достижение необходимых результатов. Поставленная на постоянной основе личная практика хатха-йоги служит одним из самых главных предохранителей от превращения реальной сексуальной самореализации в некую форму воплощения заурядной эротической мечтательности. При описании стратегии практики, абстрагированной от ритуальной мастурбации, станет совершенно ясно, что без владения собственной энергетикой и физиологией здесь не обойтись. Вот почему следует освоить в качестве подготовки хотя бы упрощенные современные стили хатха-йоги либо разновидности кундалини-йоги или крийя-йоги, где применяются необходимые мудры и пранаямы, а все тело принимает асану – как «устойчивое удобное состояние».

Но вернемся к истокам, где хатха-йога с тантрой еще не разошлись столь далеко, чтобы их приходилось намеренно сводить воедино, а тем более убеждать в необходимости этого. Можно выделить особую хатха-йогическую составляющую тантрической алхимии, равно как и обнаружить интериаризацию тантрической ритуальности в практике хатха-йоги. Метод «напряженного усилия», как часто называют хатха-йогу, основанный на системе шести чакр (здесь – в значении «циклов трансформации»), стал одним из наиценнейших сокровищ, хранимых в учении натха-сиддхов . Обретение материального всемогущества ( сиддхи ) и телесного освобождения ( дживанмукти ) выступало для натха-сиддхов прямым результатом внутреннего сочетания и преобразования сексуальных флюидов в амриту – божественный нектар бессмертия. «Флюиды» понимались как субстанция, а не побочные продукты, переживания запредельного блаженства в форме оргазма.

В оргазме практикующий достигал переживания богореализации «для-себя-самого». Но в то же самое время происходило все более непримиримое «разоблачение» потакания своей низменной похотливости, при которой практика превращается в изысканное удовольствие без всякого духовного возрастания. «Кодовый язык» ранних хатха-йогических трактатов содержит множество вамачарских выражений, вроде «поедания говядины» или «испития вина», которые обозначали на самом деле внутренние техники – такие как кхечари-мудра . Однако подобный метафоризм выявляет изначальную взаимодополнительность практик тантры и хатха-йоги, которая создавала некое метафизическое равновесие между ними на протяжении целых столетий. В данном контексте, исследователи применяют также такое обозначение, как «семантизация ритуала», которая выступала сложнейшей, но и наиболее органичной формой сублимации тантры. Хатха-йога – это «речь тела».