Свами Вивекананда - Мудрость йоги

Спустя некоторое время он шел опять той же дорогой и вновь увидел человека, медитировавшего до тех пор, пока муравейник не вырос вокруг него. Тот обратился к нему: «Нарада, спросил ли ты Бога обо мне?» – «Да», – ответил тот. «Что же Он сказал?» – «Бог сказал мне, что после того как ты родишься еще четыре раза, ты достигнешь свободы». Услышав это, человек зарыдал и воскликнул: «Я медитировал до тех пор, пока муравейник не вырос вокруг меня, и мне предстоит еще целых четыре раза родиться!» Нарада пошел к другому человеку. «Передал ли ты мой вопрос?» – «Да. Видишь это тамариндовое дерево? Я должен сказать тебе, что сколько листьев на этом дереве, столько раз ты родишься и только тогда достигнешь духовной свободы». Услышав это, тот переспросил: «Так скоро я получу свободу?!» – и от радости снова начал плясать. И тут послышался голос Бога: «Дитя мое, ты уже свободен». То была награда за его настойчивость. Он был готов трудиться так много жизней, и ничто не могло привести его в уныние. Первый же человек находил, что и четыре рождения для него слишком много.

Только настойчивость, подобная той, какая была у человека, согласного ждать эоны, может привести к самому высшему результату.

Почти все вы слышали слово майя . Обычно его употребляют для обозначения обмана чувств, иллюзии, очарования. Я нахожу подобное его употребление неправильным, а так как выражаемое им понятие составляет одну из основ, на которых строится веданта, то чтобы в дальнейших моих лекциях не быть непонятым, я остановлюсь на нем несколько дольше и попрошу у вас немного терпения. В литературе Вед слово майя сначала используется действительно в смысле иллюзии. Мы находим там такую, например, фразу: «Индра через свою майю принимал различные формы». Здесь слово майя явно выражает нечто как бы магическое. Но в то время, когда создавались эти тексты, теория майи еще не была разработана, а затем в течение долгого времени это слово вообще не встречалось, хотя идея, им выражаемая, продолжала развиваться. Позже возникает вопрос: «Почему мы не можем знать тайн Вселенной?» – и ответ на него: «Потому что занимаемся пустыми разговорами и удовлетворяемся чувственными предметами, а также потому, что увлекаемся желаниями и закрываем от себя действительность, словно неким туманом». Здесь слово майя не используется, но проскальзывает идея о том, что причиной нашего незнания является нечто вроде тумана, заслоняющего от нас истину. Значительно позже, в одной из Упанишад, слово майя опять появляется; но к этому времени значение его уже подверглось значительным изменениям. Предлагались и отвергались разные его толкования, пока наконец выражаемая этим словом идея не установилась окончательно. В Шветашватара – Упанишаде мы читаем: «Знай, что природа – это майя , а разум, управляющий майей , – Сам Господь».

До великого Шанкарачарьи индийские философы употребляли это слово в разных значениях. Теорией майи занимались отчасти и буддисты, и у них это понятие получило значение, очень близкое к тому, что теперь называется идеализмом. Среди буддийских философских школ была одна, совершенно не признававшая существования внешнего мира. Она считала его иллюзией и называла майей. Отсюда и получило начало употребление этого слова в смысле, указанном в первых строках настоящей главы. Но майя веданты в последней форме развития этого учения – не идеализм, и не реализм, и даже не теория. Она служит простым обозначением того, что представляем собой мы и все, нас окружающее. Как я уже говорил, умы, создавшие Веды, упорно стремились к открытию и исследованию принципов бытия. Их задача состояла в том, чтобы проникнуть в самую сущность вещей, и у них не было времени заниматься подробностями или ожидать, пока они будут разработаны; их как бы влекла все вперед и вперед какая-то высшая сила и не давала им остановиться. Поэтому во всех Упанишадах мы на каждом шагу встречаем главные положения, вполне соответствующие положениям, устанавливаемым впоследствии так называемой современной наукой, тогда как второстепенные подробности в них часто ошибочны. Там мы находим, например, идею об эфире, составляющую основание одной из позднейших научных теорий, и идея эта является в форме гораздо более развитой, чем та, которую она получала до сих пор у современных ученых. Но это касалось лишь теоретических принципов; когда же авторы Упанишад хотели показать применение этих принципов, они совершали массу ошибок. В ведической литературе, а именно в Браманах, мы находим теорию всюду проникающего жизненного принципа, различные проявления которого составляют всю жизнь Вселенной. В Самхитах есть длинный гимн пране , проявляющейся в форме жизни. Некоторым из вас, может быть, будет интересно узнать, что в философии Вед есть также теории возникновения жизни на Земле, очень похожие на предлагаемые некоторыми новейшими учеными. Так, вы, конечно, знаете, что существует теория, согласно которой жизнь на Землю была принесена с других планет; в Ведах же некоторые философы говорят, что она принесена с Луны.

Эти ранние философы были очень решительны в обращении с принципами и удивительно смелы в предложении широких обобщений. В разрешении вопросов о тайнах Вселенной, которое они старались получить исследованием внешнего мира, они достигли всего, что только было возможно. Где их принципы оказываются недостаточными, там и специальные исследования новейшей науки не могли подвинуть вопрос ни на один шаг к разрешению. Если теория эфира не могла в древнее время разрешить вопроса о тайнах Вселенной, то и современная разработка в подробностях этой теории не приблизила нас к истине. Если теория всепроникающего жизненного принципа оказалась неудовлетворительной, как теория возникновения Вселенной, то она не стала лучше и теперь, при разработке ее подробностей, так как подробности не могут изменить принципа. Этим я хочу сказать, что в исследовании общих принципов бытия индусские мыслители были так же смелы, а в некоторых случаях и гораздо смелее, чем современные. Формулируя основные принципы, они пришли к некоторым более широким обобщениям, чем те, к каким приходили как до них, так и после них. Скажу больше – у них есть некоторые теории, к которым новейшая наука еще должна подойти, может быть, даже не как к строго обоснованным теориям, а только как к гипотезам. Например, они не только выработали в общих чертах теорию мирового эфира, но пошли дальше и предположили, что ум представляет собой не что иное, как более тонкий вид эфира. Все это, однако, не разрешало вопроса о том, что такое мы и что такое окружающий нас мир. На этот вопрос теперь обычно отвечают: наше знакомство с миром и нами самими только что начинается; подождем несколько тысячелетий, и вопрос будет разрешен. Нет, говорит ведантист, никакое познание внешнего мира никогда не даст ответа на этот вопрос. Разум ограничен, а выйти за его пределы невозможно. Человеческий разум не может отрешиться от понятий времени, пространства и закона причинности. Как ни один человек не может выйти из своей кожи, так никто не может выйти за пределы, определенные для него и всех нас законами времени и пространства. Любая попытка разрешить вопрос о причинности, времени и пространстве бесполезна, потому что сам вопрос уже заключает в себе признание существования этих трех принципов, а это совсем не доказано. Что же говорит о существовании мира веданта? Она говорит, что этот мир не имеет существования безусловного, но существует относительно, существует по отношению к моему уму, вашему уму и умам всех остальных существ. Мы воспринимаем этот мир посредством наших пяти чувств, а если бы у нас было шестое чувство, мир представлялся бы нам чем-то совсем иным. Если бы у нас появилось еще какое-либо чувство, он опять показался бы нам другим и т. д. Поэтому мир не имеет абсолютного, неизменного, вечного существования, независимого от определенных способов его восприятия. Нельзя, однако, сказать, что он вообще не существует, так как мы его видим, ощущаем, живем в нем и действуем на него и посредством его. Поэтому Вселенная, как мы ее воспринимаем, и существует и не существует. Явное противоречие.