Бхагаван Раджниш - Новый рассвет

Связь — это безмолвная встреча.

Как река исчезает в океане, так же два существа исчезают друг в друге, без остатка. Два огонька приближаются друг к другу и неожиданно становятся единым пламенем. Они ничего не теряют, но оба обретают все сокровища другого огонька.

Маниша, ты говоришь: "Я пыталась, но так и не смогла отыскать подходящие слова, чтобы предать красоту тех мгновений, когда ты входишь в аудиторию".

Слова всегда будут терпеть неудачу, когда имеет место что-то по-настоящему прекрасное, экзистенциальное, запредельное, священное. Слова просто оказываются неспособными выразить это.

Всегда помните о том, что когда слова терпят поражение, наступает миг блаженства, и если вы не можете выразить явление, значит, у него есть какое-то значение. Если же вы можете выразить его, если вы можете поместить его в рамки слов и языка, значит, это нечто в пределах ума.

В пределах ума все земное.

За пределами ума все священное.

Но то, что за пределами ума, невозможно облечь в язык, в слова. Поэтому всякий раз, когда вы видите, что в вас возникает явление, которое настолько обширно, что ни одно слово не может содержать его, вы пребываете в блаженстве, и вы купаетесь в аромате запредельного.

Ты говоришь: "Я вижу, как склоняются головы моих дорогих друзей. Их любовь и уважение к тебе настолько сильные, что они пронизывают меня насквозь. А когда твой взгляд встречается с моим взглядом, у меня появляется такое чувство, словно я пью из потира, наполненного золотым светом. Общность между тобой и нами, преданными тебе учениками, — это по-настоящему "святая связь", правда?"

Да, это и есть святая связь, в которой эго исчезает в мощном потоке любви, в котором маленькие умы остаются позади, и вы словно орлы парите на солнце, в бесконечном небе, и вы не связаны своими телами, своими умами, и вы неожиданно становитесь свободой, духом. А если в одном пространстве собираются много людей, то в нем, без сомнения, углубляется таинство, слава, великолепие, божественность этого мига. Да, Маниша, именно это я называю святой связью.

Меня нет.

Меня нет уже давно.

В определенные моменты вы присоединяетесь ко мне, и тогда вас тоже нет. В этом безмолвии, в этом ничто, в котором нет ни меня, ни вас, но царит только тишина, пребывает святая связь. Это величайшая красота, величайшее благословение.

Это дверь в божественное. Эта дверь невидима для глаз, но внутреннее существо хорошо видит ее.

Те, кто вошел в эту дверь, больше не индуисты, не христиане, не буддисты. Это просто чистые духи, просто невинные существа. У них появляется благоухание, о котором они прежде не ведали. Их окружает свет, который развеивает всю тьму. У них есть музыка, в которой нет ни единого звука. У них есть ощущение танца, несмотря на то, что нет никакого движения.

В этом великая тайна религиозности.

Милый Ошо, многие немцы считают Мартина Лютера великим мятежником. Он лишил Римского Папу абсолютной власти, сделал Библию доступной всем людям, переведя ее на живые языки, и женился на монахине. И, тем не менее, он сразу же стал "греть руки " на расколе. Все это событие называется Реформацией. Не мог бы ты рассказать нам о различии между мятежом и реформацией? Может ли настоящий мятеж превратиться в реформацию?

Прем Нирвано, я никогда не говорил о Мартине Лютере по особой причине. Этот человек не был ни мятежным, ни религиозным, а был он чистым политиком. Он низверг власть Папы не потому, что был против власти, просто он сам хотел заполучить власть, он ревниво стремился к ней. Лютер не мог достичь власти, поэтому он расколол христиан на тех, кто последовал за Папой, и тех, кто последовал за ним.

Его желание власти было настолько сильным, что, как только он расколол христиан, он тотчас же начал преследовать собственные деловые интересы. Для мятежника это невозможная ситуация.

Мятежник всегда остается мятежником. И не важно, у кого власть — все равно он всегда против людей, у которых есть власть, и вся его философия заключается в децентрализации власти. Политическую, экономическую или религиозную власть нельзя сосредотачивать в одних руках. Ее следует рассредоточивать. Нужно раздать власть всем людям, то есть каждому человеку предоставить его личную власть. Никто не должен находиться во власти другого человека.

Лютер был хитрым политиком. Именно благодаря своему лукавству и политической проницательности ему удалось расколоть христианство, ведь он притворился великим мятежником. Зависть находит тысячу и один способ, чтобы спрятать свое лицо.

Он только и думал, как ему стать Римским папой, но так как это было невозможно, он не позволил никому другому обладать абсолютной властью. Люди, последовавшие за ним, не случайно называются протестантами. По сути, Лютер протестовал против власти Папы, и он призывал не к распределению власти, а к тому, чтобы эту власть отдали ему. И для того чтобы показать людям, что ему нет дела до папы, он женился на монахине и перевел Библию на живые языки.

Римский Папа был против обоих этих событий, поскольку он считал, что монах должен хранить целибат, и Папа не хотел, чтобы Библию переводили на обычные языки, которые используют люди. Причины ясны, ведь не только Папа, но и все религии в мире сопротивляются переводу своих священных писаний на живые языки, на которых говорят люди. Они боятся, что, если люди начнут понимать, что написано в этих книгах, то они испытают сильное потрясение, потому что в них нет никакой святости.

Но в них полно злобы. Эти так называемые священные писания нельзя считать великой литературой. У них земной и настолько посредственный уровень, что все религии мира полагают, что будет лучше, если их книги, как и прежде, будут писаться на тех языках, которые больше никто не понимает.

Когда вы слышите, как кто-то читает сутры на санскрите, у вас такое впечатление, что у этих сутр какой-то невероятно важный смысл, поскольку почти все древние языки очень музыкальны. Им следовало быть такими, потому что письменный язык появился гораздо позже, и людям нужно было запоминать тексты. А стихи запомнить легче, чем прозу. Поэтому все священные писания поэтичны, и все старые языки, то есть латинский, греческий, санскрит, арабский, персидский, китайский, очень музыкальны. Если вы не понимаете их, они звучат прекрасно. У вас такое ощущение, будто в этих музыкальных, прекрасных словах скрыто какое-то таинственное значение.

После перевода сутры падают на землю, ведь в них нет ничего особенного. Они настолько обыкновенные, что порой просто стыдно за них: неужели это мое священное писание? Многие священные писания полны непристойностей и порнографии. В Святой Библии пятьсот страниц чистой порнографии. И Римский Папа боялся переводить Библию на обыкновенные живые языки, которые люди знали и использовали, потому что это было опасно. А половое воздержание было основным требованием всех религий, не только христианства.