Владимир Ларин - Мир русского знахаря - первые уроки.

Как родились девочки, так и исчез нечистый. Стали сестры дочерей растить. Только странные какие-то девочки растут: мудрых матерей не слушают, суть вещей не видят, все по поверхности шарят, друг дружку не понимают, все ссорятся да дерутся — нет в них любви. Выросли девочки и захотели править миром. Обманули они своих матерей и заключили их в каменные темницы, замкнули железными дверями и наложили на те двери заклятие неверия и невежества. Только Магия улетела в мир иной, пообещав вернуться и освободить сестер. Заметались люди на земле, перестали понимать друг друга, стали воевать да ссориться — каждый править хотел. Прошли века, стерлись в памяти людской имена сестер, забылись их мудрые знания, а чтобы помешать вернуться Магии, обвинили ее во зле да обозвали "черной"…

— Ну хватит сказки рассказывать, — сказала бабушка. — Пора и «слезинке» поработать.

Она сняла с рук больного хлебный мякиш. Ранки уже не кровоточили, они были чистыми и едва заметными.

Пускай руки подышат, — сказала бабушка, заминая в очередную порцию мякиша ромашковое масло.

У меня и до болезни таких рук не было, кожа, как у девушки, — сказал больной, сжимая пальцы в кулак. — Чудеса, да и только! Поневоле начнешь вашим сказкам верить, Анна Георгиевна.

— В сказки люди свою память и надежду вкладывают, потому-то их дети и любят. Не умеют дети себе лгать, душа у них чистая, безгрешная. Не то что у взрослых, — сказала бабушка. — Ну, давай сюда свои девичьи руки. — Она с улыбкой стала намазывать мякиш. — Посидим-ка еще часик.

Анна Георгиевна, расскажите еще что-нибудь, — попросил больной.

Чего же рассказать-то, разве про хлебушек еще. Ты сиди, сиди, не размахивай руками, а то лекарство смажешь, — одернула его бабушка. — Вот женщины, к примеру, все морщины да угри на лице вывести пытаются. Всякие мази и кремы покупают, а того не разумеют, что и здесь хлебушек им поможет. Если кожа жирная, то смешиваем мякиш с ночной росой или берем кожуру от антоновки да стаканом кипятка заливаем, а как остынет, с мякишем смешиваем, намазываем на лицо и держим, пока пять раз "Отче наш" не прочитаем, потом отваром ромашки смываем. Ни тебе угрей, ни прыщей. А коль сухая кожа, то здесь нам мякиш с утренней росой мешать надо или с яичным желтком. Ну а роской утренней лицо мыть будешь, так и морщинки разгладятся. Только яичко от настоящей курочки брать надо, от деревенской.

Ба, а верхняя корочка тоже что-нибудь может? — спросил я.

Да, миленький, верхняя корочка силу огня в печи взяла, ее и отдает. К примеру, если у кормящей женщины молока нет, надо сделать отвар из свеклы сушеной, положить туда сухарики из верхней корочки, сахарку добавить да и настоять квас. Если тот квасок попивать, от молока деваться будет некуда и ребенок станет крепким расти. Или камни у человека в почках — опять квасок, только теперь с листом лимонника да можжевеловыми ягодами, а если корочки на поясницу как компресс класть, любые камни вытопит.

Рассказывает бабушка, а сама без дела не сидит. То травки разбирает да по мешочкам раскладывает, то растирает что-то в каменной ступочке.

— Анна Георгиевна, — говорит больной, — сколько сейчас лекарств всяких наизобретали, неужели простой хлеб да роса лучше?

— Не лучше, — отвечает бабушка, — а человеку ближе. Лекарство-то еще найти надо, по аптекам побегать, а хлеб да роса всегда под рукой. Ну, давай руки посмотрим.

Бабушка очистила руки больного от засохшего хлеба, обмыла настоем ромашки и смазала ранки облепиховым маслом. Руки были чистые, с гладкой тонкой кожей, ранки почти закрылись. Забинтовав их, бабушка дала мужчине пузырек с маслом.

— Каждый день руки смазывай, — сказала она, — а недельки через две ко мне придешь.

Еще два или три раза этот больной появлялся у нас на даче. Бабушка осматривала его руки, ощупывала их, зачем-то заглядывала ему в глаза и наконец отпустила со словами:

— Ну все, теперь болезнь больше не вернется.

Больной уехал, но с тех пор каждый праздник присылал открытки с поздравлениями… Открыток тех было множество, и наш почтальон, молодая девушка Валя, смеялась:

Анна Георгиевна, сколько же у вас знакомых, на весь район меньше почты ношу, чем к вам, пора прибавку к жалованью просить.

Ничего, ничего, попрыгунья, носи, работа у тебя такая, видишь, как раскраснелась на воздухе. — Бабушка улыбалась, угощала Валю пирожками, и та убегала со своей сумкой, разносить почту по другим квартирам. Открытки и письма бабушка внимательно читала и аккуратными стопочками складывала в ящик комода.

Память моя, — говорила она. На некоторые письма бабушка писала ответы, и тогда через некоторое время у нее появлялся новый больной…

Бабушка, а девочка Магия вернулась? — спросил я, когда мы остались одни.

— Нет, миленький, не вернулась. Живет она в других мирах — в другом времени, правда, иногда разговаривает с людьми, которые ее помнят.

Как по телефону? — спрашиваю я.

Да, как по телефону, миленький. Ну, пойдем на вечернее солнышко посмотрим, устала я что-то, там и расскажу.

Бабушка складывает в платочек зеленый лук, пирожки, вареные яйца и бутылку простокваши.

— Поужинаем на воздухе, — говорит она, и мы выходим из дома.

Недалеко от леса, на поляне, стоит большой клен, это любимое место бабушки. Почти каждый вечер она приходит сюда, садится под дерево и, прислонившись к нему спиной, долго смотрит на заходящее солнце, а иногда закрывает глаза и как будто засыпает.

Вот и сегодня мы пришли к большому дереву, устроились на прогретой за день земле, и бабушка развязала платочек с ужином.

Смотри на вечернее солнышко, — сказала она. — Кто на вечернее солнышко смотрит, здоровым да сильным растет и глазки зоркие имеет.

А Магия, бабушка, почему она не возвращается и со всеми людьми не разговаривает?

Не может она со всеми разговаривать, потому что глупые люди бывают, неразумные. Всякое знание да изобретение пытаются себе на пользу повернуть, а своя польза часто чужим горем оборачивается. Вот наша мясорубка, к примеру, — сделал ее в давние времена беззубый монах, который мясо любил, да жевать не мог. Но не мясо молоть стали на ней люди, а попала мясорубка в руки инквизиции, и стала инквизиция с ее помощью людей мучить да пытать.

Что такое инквизиция, бабушка?

Ну это как бы милиция при церкви такая была, теперь ее уж нет, — ответила она.

Ба, так нашу мясорубку беззубый монах сделал? — спросил я.

— Нет, конечно, не нашу, а ее прапрабабушку, нашу мы в магазине купили. Ты покушай, непоседа, да на солнышко посмотри. — Бабушка протягивает мне пирожок и кружку простокваши. — Так вот, если услышат Магию глупые люди, то и почернеет она. Повернут ее силу себе на пользу, а другим на горе. Всякое добро может злом обернуться, смотря в чьих руках окажется. Вот и живет Магия в другом мире, ждет, пока люди поумнеют, — тогда и вернется.