Жанна Гийон - Автобиография

Ректор Иезуитов выделил время во время отъезда Отца ля Комба, чтобы испытать меня. Он всю свою жизнь исследовал теологические проблемы, которые были мне непонятны. Мне он предложил обсудить несколько вопросов. Господь вдохновил меня ответить ему таким образом, что он ушел от меня удовлетворенный и удивленный моими познаниями. Он не мог не говорить об этом повсюду.

Варнавиты из Парижа, а точнее Отец де ля Мот, взялись за то, чтобы привлечь Отца ля Комба к проповедям в Париже. Он написал об этом Отцу–наставнику, сообщив, что община в Париже осталась без поддержки, а церковь была в заброшенном состоянии. Так что было бы жаль оставлять такого человека, как Отец ля Комб в месте, где он зря тратил бы свои способности проповедника. Несмотря на важность представления его таланта в Париже, он в одиночку не смог бы понести бремя общины, если ему не предоставили бы помощника с соответствующими способностями и опытом. Кто бы ни поверил в искренность этого предложения? Епископ Версаля, который был большим другом Отца–наставника, узнав об этом предложении, противостал ему, ответив, что ему будет нанесен огромный ущерб, если у него заберут настолько полезного человека именно в тот момент, когда он более всего в нем нуждается. Отец–наставник Варнавитов не мог согласиться с просьбой Отца де ля Мота, боясь обидеть Епископа Версаля.

Что касается меня, то мое заболевание усугубилось. Крайне вредный воздух тамошних мест вызывал у меня постоянный кашель с частыми приступами лихорадки. Мне стало настолько плохо, что все опасались моей неспособности победить эту болезнь. Епископу было больно это видеть. Проконсультировавшись с врачами, он узнал, что тамошний воздух был для меня смертелен, после чего сказал мне: «Я предпочел бы знать, что вы живы, пусть даже и вдалеке от меня, нежели увидеть вас здесь умершей». Он отказался от своих планов по созданию общины, ибо моя приятельница также не хотела оставаться без меня. Эта женщина из Генуи не могла так просто оставить свой город, где она пользовалась большим уважением. Генуэзцы умоляли ее организовать то, что просил ее организовать Епископ Версаля. Это была община подобная общине мадам де Мирамон. Когда Епископ впервые предложил ей эту идею, у меня было предчувствие, что проект не будет иметь успеха, каким бы привлекательным он не казался. Я также понимала, что это не то, чего от меня требовал Господь, несмотря на смирение, с которым я принимала все хорошие предложения, желая отдать должное благосклонности этого прелата. Я была убеждена, что Господь прекрасно знает, как предотвратить то, что от меня сейчас требовали. Когда этот добрый прелат понял, что должен согласиться на мой отъезд, он сказал мне: «Вы хотели находиться в Женевской епархии, и там вас жесткого преследовали и отвергали; но даже я, который желал бы оставить вас у себя, не в состоянии вас удержать». Он написал Отцу ля Могу, что я уеду весной, как только будет позволять погода. В своем письме он выражал сожаление о необходимости меня отпустить. Но он все же надеялся, что удержит Отца ля Комба, что было бы возможно, если бы смерть Отца–наставника не придала делу иной поворот.

Получилось так, что я писала об Апокалипсисе, и мне была дана большая уверенность по поводу гонений, которые будут сопровождать самых верных слуг Божьих. Находясь здесь, я испытала сильное побуждение написать Мадам де Ш. Я сделала это с большой непосредственностью. Написанное мной было похоже на закладывание основания того, что Господь требовал от нее в будущем, пожелав использовать меня для привлечения ее на Свои пути. Она стала человеком, с которым у меня установились тесные связи, что способствовало возникновению связей также и с другими людьми.

Друг Епископа Версаля, Отец–наставник Варнавитов, ушел из этой жизни. Как только он умер, Отец ля Мот написал Главному Викарию, который теперь должен был занять этот пост до официальных выборов. В своем письме он вновь просил прислать ему в помощники Отца ля Комба. Отец ля Мот, узнав, что по причине своей болезни я вынуждена была вернуться во Францию, послал повеление Отцу ля Комбу вернуться в Париж и сопровождать меня в моем путешествии. Это сопровождение, избавило бы их бедную общину в Париже от расходов на длительное путешествие. Отец ля Комб, не раскусив яда, который находился под этой безобидной оболочкой, согласился на эту просьбу, зная, что обычно со мной всегда путешествует какой–нибудь священник. Он выехал в дорогу на двенадцать дней раньше меня, чтобы, устроив кое–какие дела, ожидать меня у перехода через горы, ибо именно в этом месте я больше всего нуждалась в спутнике.

Я отправилась в путь во время Великого Поста в прекрасную погоду. Для Епископа это расставание было весьма печальным. Мне было жаль его, ибо он был расстроен, лишившись как Отца ля Комба, так и меня. Он оплатил мои расходы до самого Турина, дав мне также в сопровождающие некоего джентльмена и одного из своих священников. Как только было решено, что Отец ля Комб будет меня сопровождать, Отец ля Мот сообщил повсюду, что он был вынужден организовать это сопровождение, чтобы вернуть его во Францию. Он везде распространялся о моей привязанности к Отцу ля Комбу, якобы жалея меня. На что многие говорили, что мне следует предоставить себя водительству Отца ля Мота. В то же самое время он искусно скрывал злонамеренность своего сердца, отправляя Отцу ля Комбу и мне исполненные уважения и нежности письма. В них он говорил, что желает, чтобы он привез его дорогую сестру, служа ей в ее немощах и трудностях такого длительного путешествия, и что он будет ему весьма обязан за проявленную заботу, а также много других подобных излияний.

Я не могла решиться на отъезд, не повидав, несмотря на трудности дорог, своего дорогого друга маркизу Прюне. Я попросила отвезти меня, так как из–за горной местности едва ли было возможно отправиться туда иным способом. Она была чрезвычайно рада моему приезду. Не было более сердечных отношений, чем те, которые установились между нами. Именно тогда она признала, что с ней произошло все то, что я в свое время предсказывала. Один добрый священник, проживающий при ней, сказал мне то же самое. Мы вместе сделали целебные мази и пластыри, и я рассказала ей секреты моих снадобий, посоветовав ей, как и Отец ля Комб, организовать в той местности лечебницу, что и было сделано, пока мы там находились. Я пожертвовала на это и свою лепту средств, которая всегда оказывалась благословением для всех больниц, организованных по воле Провидения.

Я думаю, что забыла упомянуть о том, как Господь употребил меня в организации одной такой больницы в Гренобле. Эта больница продолжает существовать и поныне, имея своим источником лишь поддержку Провидения. Мои враги позже использовали это с целью меня оклеветать, говоря, что я истратила состояние своих детей на создание больниц. Но и в мыслях не имея растрачивать их состояние, я даже отдала им свое. Все эти больницы были созданы на средства, полученные посредством божественного Провидения, источники которого неисчерпаемы. Однако было предопределено, чтобы все, что Господь велел мне делать для Его славы, превращалось для меня в крестные страдания.