Григорий Курлов - Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака

— …Этот? Да куда ему — вмиг обсерьёзится. И всех вокруг туда же — обсерьёзит.

— Зелёный ещё, из полудурков явно, куда ему до нашего, круглого-то…

— …Точно, точно — с виду хоть и идиот, но незаконченный какой-то…

Петя внимательно слушал всех, однако внутри спокоен был, ни обиды, ни смущения не выказывая.

— Оно ведь дело понятное, — думал он, — свой Дурак, он всегда ближе к телу.

— Колпак… — неожиданно сказал царь. — Колпак-то кому оставили? Какой же он Дурак без колпака дурацкого? Непорядок… Не уследили…

Сразу трое из челяди царской кинулись непорядок исправлять. Один колпак взял, двое других крышку гроба приподняли. Первый засунул руку с колпаком в щель, пошарил там осторожно, место нужное отыскивая… Да вдруг замер, побледнел весь и медленно руку обратно вытащил. Уже без колпака, но зато с чем-то белым.

— Ваше величество, — дрожащим голосом сказал он, — записка здесь… — Какая ещё записка? — удивлённо спросил царь, не понимая, что происходит. — Ну, раз записка, то читай!..

— Мероприятие одобряю, — запинаясь на каждом слове, читал записку придворный, — но лично присутствовать не могу. Подпись — Дурак.

Толпа замерла, ожидая, когда смысл услышанного в мозги просочится. А затем все разом к гробу бросились. Крышка его в сторону полетела, и по залу пронёсся вздох изумления — гроб был пуст.

Очень долго гнетущую тишину нарушало только всеобщее молчание… Наконец раздался вопль царя.

— Просто заслушаться можно, как вы здесь молчите! Где Дурак? Где покойник? Сбежал? Почему мне не доложили? Или вы из меня его сделать решили?

Все попятились. Придворный люд, глаза потупив да нещадно ноги соседям оттаптывая, старался друг за дружку спрятаться. Возле гроба пустого один только старик Петя нестарый остался.

На нём и остановил свой взор осерчавший до крайности царь. Смотрел недолго, а затем ухватил колпак Дурака, подошёл к Пете и с размаху на него нахлобучил.

— Думал, тебя на замену взять. Только теперь тебе другое задание будет, — сказал ему царь. — Дурака возвернуть следует! Разыскать его да во дворец доставить. А кому, как не тебе, такое по силам — Дурак-то Дурака видит издалека, о том всем ведомо.

— Ищи Дурака, Петя, хоть все сказки обойди, а вынь да положь его передомною. Такой вот тебе мой царский наказ будет, — говорил царь. — Всё, что в дорогу нужно, дам. Только чтоб к утру в пути уже был.

Никак не спалось Пете в эту ночь, бродил он туда-сюда по хоромам царским, плутая комнатами многочисленными да коридорами длинными. Давно уже в таком смущении сильном он не пребывал…

Вроде, ничего особенного в задании царском и не было — пойти куда-то да разыскать кого-то… Конфузило Петю только одно — этот «кто-то» был Дурак. Много чего о Дураке он слышал странного, невозможного даже, а часто и друг дружку исключающего. Нутром чуял старик, что такой задачи решать ему ещё не приходилось. С какой стороны за неё браться, непонятно было, куда путь свой направлять — неведомо, что с собой брать — неизвестно.

Бродил Петя по дворцу, думу свою невесёлую думая, да двери наугад открывал… А оттого придворной жизни картины странные нечаянно подсматривал да фразы случайные подслушивал. Толкнул, например, он дверь одну, в библиотеку попал, голос чей-то в глубине услышал.

— Разве книгам можно верить? — говорил голос. — Если всем известно, что грамоту неграмотные придумали…

За другой дверью воеводу приметил. Пил тот чай из блюдечка да попутно поучал кого-то.

— Добро, оно ведь што? Оно, как известно, завсегда побеждает. А значит — кто победил, тот и добрый…

Ещё одну дверь стороной дальней обошёл, за ней чей-то голос грубый настойчиво и грозно выспрашивал: «Когда и с какой целью ты родился, а ну, отвечай немедля!»

Царя на троне, в короне набекрень увидел мимоходом.

— Труднее всего человеку даётся то, что даётся не ему, — сокрушался царь по понятному одному ему поводу.

Мимо казны царской проходил, в дверь неплотно закрытую заглянул, казначея увидел.

— Сколько у государства не воруй, — бормотал казначей, опасливо по сторонам озираясь да по карманам что-то распихивая, — а своего всё равно не вернёшь…

Плюнул с досады старик Петя, на то глядючи, да подальше от всех, в темную половину дворца, побрел, свечами слабо освещённую. Шёл, эхо шагов своих слушая да бубенцов звон негромкий — колпак Дурака он так и не снял. Двери перед ним открывались беззвучно и легко — от одного толчка несильного.

Шёл он так долго, пока не попал в комнату странную — большую, круглую и с множеством дверей. Но главное — какую бы дверь ни толкал Петя, ни одна не поддавалась, не открывалась ему. Словно в ловушке он себя ощутил после того, как несколько раз комнату ту обошёл, все двери по очереди отпереть пытаясь.

— Вот так напасть, — уже вслух удивился Петя, — вход есть, а выходом даже и не пахнет. Безвыходная какая-то комната, словно проблема неразрешимая…

— А ну-ка, ну-ка… — оживился старик, что-то знакомое в своих же словах услышав. — Проблема, значит… А ведь когда с проблемой дело имеешь, главное что? Главное, не отталкивать её, как врага своего, а, напротив, к себе приблизить, согласиться с ней, всем ощущениям своим «да» сказать. Вот тут-то она проблемой быть и перестанет. Здесь и будет выход из неё.

— Постой-ка, погодь, — себя же оборвал Петя. — К себе, значит, приблизить, «да» всему сказать. Фу-ты, ну-ты, какой же я дурак. Хотя нет, пока ещё придурок только…

Петя подошёл к первой попавшейся двери, стал напротив, глянул на неё хитро, «Да» — вслух ей сказал, а затем не от себя толкнул, а к себе потянул несильно. Дверь послушно и легко открылась…

— Вот и весь секрет чуда, — засмеялся Петя. — Любая проблема — это только привычка. Привычка двери всегда от себя толкать. Причём любые двери, в смысле — препятствия. Но стоит совсем немного по-другому сделать — всё ту же силу свою, но как бы в другую сторону направить, а для этого всего лишь «да» всему сказать — как любая дверь тут же и отворится.

— Чепуховое это дело, оказывается, проблемы решать, — радовался он вслух открытиям своим. — Другое сложно — не забыть вовремя «да» сказать. Здесь ведь тоже привычка нужна, только другая, обратная той, к которой сызмальства приучили. Непростая задача… Привычка, она ведь не жена, ей так просто не изменишь.

— Так что же для этого сделать надо? — рассуждал Петя дальше. — А всего лишь по-новому жить приучиться. Чтоб первое движение внутри не «от себя» было, не для отстранения, а, напротив, — «к себе», навстречу чему бы то ни было. Чтобы «да» внутреннее всегда «нет» опережало.