Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды. Поэзия

Бу-га-га! Услышь меня, мой сына, и вступи бесстрашно ты вперед, и спасай, покуда бог-скотина всех их вновь к себе не заберет! Выступай и подари погосты всем живым ты здешним мертвецам, ты сотри с земли эти наросты и отправь навечно к праотцам!

Бу-га-га! Усе, договорила! Больше уж мне нечего сказать, выступай, в тебе теперь есть сила, уходи и помни свою мать."

Хладный труп еще раз шевельнулся, конвульсивно дернулся и смолк, и в последней смерти улыбнулся - так, как будто был в том скрытый толк.

И пришла тогда к нему вдруг сила, и нагрянула холодным шквалом лиц, как-никак, внутри земля - могила, с глубиной почти что без границ. И кричал он, сам не зная что же, призывал не ведая кого, и костей спокойно это ложе поднялось на вечный зов его. Разверзлись давнишние могилы, и пластами вспучилась земля, пробуждались новой жизни силы, вечной жизни мертвые поля. Из земли повытянулись руки, показалась чья-то голова, и уста ее, зевнув как бы от скуки, вдруг промолвили: "Я здесь. Я вся твоя". А за ней - один, другой и третий, поднимались трупы из земли, были среди них и даже дети, боже вечный, души их храни!

Среди них он вдруг узрел и брата, хоть и не узнал его сперва, был труп брата сильно хромоватый, и на нем болтался рог едва. Они шли, все шли к нему спокойно, взор уставив свой немой вперед - так, пожалуй, чинно и достойно лишь колонна смертников идет. Не нужны им были вдохновенья, и куда там в кости что вдыхать? Им с живыми нужно столкновенье, чтобы есть, чтоб рвать, крушить, ломать. Вот они, его спасенны дети, спасены от смерти всех забот, и к живым, вперед, по всей планете он их за собою поведет. И пройдут они немым укором всем живущим на грешной земле, и покажут в беге этом скором, что же будет с теми, кто во зле. Его сила - сила превращений, он способен души изменять, эту силу живо-мертвых тлений никому теперь уж не отнять. Стал теперь он странным некромантом, стал теперь способен оживлять, чтобы лишь с себе присущим понтом оживленных в стан свой пригонять. Будет его армия от края и до края мира пролегать, воскрешать других - то власть святая, и не каждому ее бог может дать.

Поднялась вся новая армада, человек так этак сотни три, не давай ты мертвым шоколада - ты живых им грешников дари. Было много разных всяких трупов - даже дети, женщины и псы, их тела полны гниющих струпов, души их исполнены красы. "Поведи нас, утоли наш голод!", - до него донесся мертвых клич, - "Надоел могил нам вечный холод!", - продолжали мертвые свой спич. "Поведи, нам дай живую пищу! Поведи, Спаситель, нас вперед! Братьев мы тебе поднимем тыщу, с каждой смертью войско лишь растет!".И он вышел - и махнул рукою, указал им посохом вперед, та земля, что была неживою, скоро в страхе новом оживет.

* * *

Шли они, и бил в лицо им ветер, шли они, и плакал с ними дождь, и пред ними шел блаженно светел их Спаситель, жизни новой вождь. Они шли - и тихо становилось, замолкали звери все в лесах, к ним иное кладбище прибилось, так росло их войско на глазах. И дошли они до поселенья, и вкусили прелести телес, им как будто дали вдохновенья - крайне славный вышел то замес. Полдеверни быстро обглодали, справили нужду на костяках, и со вкусом все попировали на живых еще почти мозгах.

Вот зачем, скажите, мертвым разум, вот зачем живым, скажите, мозг? Лучше б он божественным указом переплавлен был в церковный воск. Лучше бы забыли все живые, кто они, зачем и почему, им бездумным быть уж не впервые ... мозг зачем им, так и не пойму.

Треть деревни быстро разбежалась, пятая попряталась в леса, ну а остальное, что осталось, Бог должно быть взял на небеса. Стали верно люди те святыми, искупили муками грехи, а живые стали все "простыми", и в глазах святых они лохи. И прошел Спаситель поле брани, и свершил над умершими жест, и простыми бранными словами освятил он память этих мест. И забрал он души неумерших, силой выпил силы до конца, в мертвецов толпу всех руки вздевших кинул он кровавого мясца. Выигран бой, но ждут его другие, выигран бой, но ждет его война, - скоро тем, давно кто неживые, новая жизнь будет дадена.

Говорят так древние все книги, говорит так знающий народ, что пройдя бесчисленные лиги, к ним Спаситель к каждому придет. Тот Спаситель души упокоит, он утешит плач людских сердец, он своей любовью их накроет, и тогда придет уже Конец.

Но конец не близок будет, право, и не каждый будет ему рад, - то, друзья, какая-то подстава, коль не будет нам пути назад. То, друзья, забавное спасенье, коль не можешь сам ты выбирать, будет вечным твое погребенье, иль твой труп заставят вскоре встать. Но иное, право, несомненно - коли были руки все в грязи, их отмыть лишь сможешь постепенно, всяк Спаситель тебя порази! Он придет, ваш умерший спаситель, принеся с собою вашу смерть, для кого-то душ он стал губитель, кто-то сам с ним выйдет на паперть. Он придет, и с ним придут иные голоса давно минувших лет, и в лицо он выплюнет простые вам слова: "В других спасенья нет!".

Все, конец. Здесь не было морали, здесь была история любви ... кем б мы за столетия все стали, коль б не умирали, черт дери?

04.05.2008

Сколько можно тут жить, сколько нужно терпеть,

Сколько стоит молчать, сколько лет буду петь?

Одиноко мне здесь даже рядом с другими,

Я не знаю себя - а что делать мне с ними?

Забери меня вдаль, возврати ты домой,

Почему я все здесь и зачем я живой?

Эта странная жизнь мне вся кажется сном,

Я желаю, проснувшись, вернуться в свой дом!

Этот мир мне чужой, он не примет меня,

И печальнее жить в нем все день ото дня,

Этот мир далеко, этот мир на краю,

И которую жизнь я ему отдаю...

Забери насовсем, забери навсегда,

Моя жизнь ненапрасной лишь станет тогда,

Коли я возвратиться сумею в тот мир

Изначальный, каким Ты его и творил.

Я желал бы познать, я хотел бы постичь,

Почему я пошел на неслышный твой клич,

Для чего я расслышал далекий твой зов,

Навсегда став свободным от смерти оков.

Я уже не боюсь, что когда-то умру,

И я прошлую память теперь не сотру,

Но пока не пришел возрождения миг

Мне еще стоит жить - я себя не постиг.

Лишь когда до конца я вновь вспомню себя,

Забери ты меня в те родные края,

И я сам, добровольно взойду на паперть,

И приму я тогда ту Бессмертную Смерть.

22.03.2008

Марки наклеены, время бежит,

Письма отправлены, сердце горит.

Разве Бессмертные знают тоску?

Слезы стекают из глаз на щеку ...

Руки легко вместе с духом скользят,

Радостен в эти минуты вновь взгляд.

Разве Бессмертные ведают страх?

Вечность несут они все на руках.

Мысль в вышине, слово льется само,

Братьям моим уж готово письмо.

Разве Бессмертным его не понять?