Василий Ленский - Запад глазами монастырей

— Бабочка сбрасывает всё.

— Тогда она не должна помнить о предыдущем. Иначе через память совершится закрепление и сохранение. Сохранение чего? Вчерашнего? А вы говорите о рождении, то есть о новом. Сохранённое и новое не совместимы. Одно исключает другое.

Тут Дон Мен поднялся высоко в воздух и рассеялся. Ученики даже не шелохнулись. Они привыкли к «чудачеству» наставников. Чудес каждый из них насмотрелся вдоволь. Теперь самому бы…

Дон Мен появился в центре храма. Тут же рядом появился монах, который умел левитировать. Стали приходить другие монахи. Они сели напротив Будды. Наконец, место рядом с Буддой занял настоятель монастыря. Жестом он пригласил Дон Мена.

— Ученики не смогут воспринимать меня дальше, — сказал Дон Мен.

— Мы это знаем. У них не хватает практики в дхьяне, — сказал настоятель. — Но мы рассчитываем на опыт Дон Мена в области ума.

— Я уже неоднократно говорил, что в практике ума я всего лишь ученик.

— Дело не в практике самого ума. Вы знакомы со свойствами ума и одновременно являетесь мастером непосредственного знания. Вам доступны все окраски дхьяны. Вы прошли все формы реинкарнаций.

— Как я буду им рассказывать о том, чего они ещё не переживали. Для чего?

— Для стимуляции. И ещё для того, чтобы грани мира ума они чувствовали чётко.

— Вам известны законы замкнутости монастыря Дон Мен:

— Да. Первый из них гласит, что эмоции и психические качества каждый человек переживает индивидуально. Нельзя передать свою эмоцию другому человеку.

— Добавьте к этому, что в развитии сущности есть жесткие переходы. Хороший пример привёл юноша с гусеницей и бабочкой. Для уровня ваших учеников есть учителя, а для уровня Будды нет учителей и нет учеников. Как гусенице передать словами полёт бабочки? Я ещё не умею это.

— Я надеюсь, что для Вас это будет практика. Наши ученики — поле для Вашей практики. Как луч света, проявляя предмет, обнаруживает себя, так и форма Дон Мен обнаружится в новом виде, проявляясь в учениках.

Дон Мен поклонился и пошел к выходу из храма.

На склоне горы было солнечно и свежо. Лёгкий ветерок обдувал нежно лицо. Долина, раскинувшаяся внизу, создавала ощущение необъятного простора, чистоты и возвышенности.

Как и принято, монастыри строятся с учётом качеств на восприятие. Именно качества сознания подлежат здесь практике. Непременным будет, конечно, чёткое формирование физиологических разновидностей организма согласно качествам сознания. В том нет ни высшего, ни низшего. Уже с первых шагов в таком постижении сущности Человека ученикам преподносится «диалектика» существования. Никто не читает лекции по диалектике. Диалектика — это непосредственная зрелость ума. Её нельзя выучить. Напрасно отнимают время у студентов Запада на изучение диалектики. Мыслить диалектически это означает ощущать, что «бесконечное» уже «оконечено» своей бессодержательностью. Лишь опытный наблюдатель заметит что «добро» оно и есть в себе «зло», так как понимание «добра» отсчитывается с индивидуального опыта и личных пожеланий, и торжество этого «добра» приведёт к ущемлению других. Не трудно заметить, что «истина» представляет собой «ложь». Если «истина» имеет основанием область определений умом, то она против жизни и, кроме того, носит индивидуальное понимание. Если под «истиной» инстинкт ума ощущает качество, то ум заведует только качествами отрицания…

На эту тему Дон Мен практиковал своё мышление, сидя на камне. Ему было легче, чем учёным Запада — он имел несколько «точек отсчёта» ума, так что они не выстраивались в систему двухполярных отношений. Он знал о древней заповеди «адвайте», то есть «не-два». Уже в древности предупреждали, что вхождение в «двайту», то есть двойственность, повлечёт за собой утраты и страдания. Теперь это он нашел на примере людей Запада, которые всё своё существование строят на двойственности. Не удивительно, что жизнь их полна болезней и страданий. С другой стороны, ему знакомы тексты Упанишад. Это особая «точка отсчёта» даже для ума. Она заполняет «недвойственность» содержанием, непосильным даже фантастам Запада.

Западным учёным могла оказаться доступной ближайшая альтернатива для ума в виде высказываний Иисуса Христа и текстов Лао Дзы. Но, увы, для этого нужно сделать переход от академика в мудрецы. Ум не допускает противоречия в своих конструкциях… Впрочем, вот пример Гегеля. Кому придёт в голову, что «добро» и «зло» это одно и то же?! Мудрец идёт ещё дальше. Он смешает точку воззрения так, что судьёй всему становится не истина, а жизнь. Только с этих позиций несовместимое воспринимается бесконфликтно: От ворот монастыря к Дон Мену направился монах. Не поворачиваясь, Дон Мен знал это: Кстати, в этом монастыре тоже практикуют свойства ощущать тело обстоятельств.

Монах остановился и сел на землю почти рядом. Чувствовалось, что тема практики ума его заинтересовала. Не удивительно, в монастырях дают очень много несовместимых друг с другом мировоззрений. Даже для того, чтобы стать мудрецом их нужно чётко высветить и согласовать.

— Осмелюсь спросить, почтенный Дон Мен, почему Вы выполняете чудеса, когда прекращаете разговор на темы ума?

— Это просто. «Чудеса» строятся на органах непосредственных восприятий… Зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, телесность развиваются у каждого человека до определённой степени. Для мастера только теперь это становится материалом. Но ближе к Вашему вопросу. Ум — это седьмой орган сознания к тем шести. Всему должна быть мера. Если ум сделает «перебор», то тут же начинается деградация. Так люди Запада развивают у себя патологию. Это я заметил сразу. Поэтому, как только мне сигналит мера ума, то я тут же перевожу своё существование на один из органов непосредственного восприятия. Зачем мне быть калекой?!

— Органы непосредственного восприятия имеют все. Почему не все совершают чудеса?

— И это очень просто. Пока эти органы развиваются в человеке, то нет ни одному из них полного предпочтения. Напротив, каждый орган «идёт в соучастие» при появлении объекта действительного мира. Если что-то видно, то оно должно быть осязаемым, иметь вкус и запах. Это справедливо, чтобы перестраховать человека от галлюцинаций. Но что потом? Вот анализаторы этих органов уже развиты…

Дон Мен посмотрел на монаха.

— Мне знакома терминология Запада, — успокоил тот.

— Тем проще. Созрели нервные блоки зрения, вкуса, обоняния, осязания, слуха, телесности. Теперь это может стать материалом для дальнейшего прорастания.

— Какого?

— Картофель прорастает сам из себя, зерно вырастает тоже из себя. При этом старое разлагается и перерождается в новый росток. Старое должно умереть, чтобы родиться за ново. Старыми становятся нервные блоки. Они не приращивают уже ничего. Зрение как видело, так и продолжает видеть. Теперь оно должно умереть в своих свойствах, но так, чтобы стать удобрением для нового своего ростка. Вы же практикуете Малую Смерть. Для чего?