Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Очищение. Том.2. Душа

Однако сначала штрих, завершающий портрет «святоотческой психотерапии» Невяровича. Похоже, ему ни разу не пришло в голову, что, используя такое привычное слово «душа», Наука и Церковь могут говорить о совсем разных вещах:

«Нельзя не отметить и схожесть задач у христианской религии ("спасение души") и у психотерапии ("терапия души"). Вместе с тем, без терапии души, вероятно, не может быть и ее спасения.

Итак, достаточно очевидно, что психотерапия, наполненная духовным смыслом, крещенная святоотческим и отечественным высоконравственными идеалами, не только имеет право на существование, но, вне всякого сомнения, рано или поздно должна занять решающее место в целительстве человеческой души, способствуя ее спасению через истинную Православную веру в лоне Святой Апостольской Церкви Христа» (Там же, с. 13–14).

Как совместились у автора эти два столь разных понятия — психика и душа, я выяснять не берусь, но в итоге этого смешения я не могу и понять, психотерапия ли должна отказаться от своего понимания души и применить наработанные ею методы к душе, как ее понимает Религия, церковь ли вынуждена будет отказаться от обычного понимания души и сдаться Науке, посчитав, что душа — это то, что лечит психотерапия? В любом случае, психотерапия совершенно непригодна ни для чего другого, кроме того, для чего она создавалась. А значит, если ее хоть как-то применять, то только к лечению психики. А значит, ее либо надо брать как она есть, либо выбрасывать всю целиком.

Судя по тому, что дальше Невярович приводит высказывания Семена Франка, вероятно, сдаться придется Церкви:

«Психопатология из науки о расстройстве механизма душевной жизни превращается в науку о расстройстве смысловых связей, мировоззрений, опираясь на философско-психологическую и, можно даже сказать, религиозно-философскую или религиозно-психологическую теорию типов человеческого мировоззрения "сущности"» (Там же, с. 15).

Но Франк уже очень плохо понимал, что такое душа, это мы разбирали. Он делал из души предмет вполне научный и, даже воюя с материализмом, говорил о душе в смысле картезианской философии, вовсе не признавая, что она то, о чем говорит Церковь.

Однако вслед за словами Франка начинается глава «Душа человеческая», и там Невярович, кажется, меняет взгляды с научных на Религиозные.

Во всяком случае, начинается она с высказывания Августина: Есть только один предмет выше души человеческой — это ее Создатель.

И тут же заявляется нечто, что в философском смысле отрицает высказывания Франка:

«Постепенная подмена понятий, в связи с господством материалистических теорий в XIX веке, привела к фактической редукции самого понимания души до уровня сознания и психики.

Неудивительно поэтому, что вместо терапии души стало развиваться иное направление, в основе которого лежат уже разумоцеление и механические подходы» (Там же с. 16).

Значит, он отчетливо отличает душу от сознания и психики. Отличает он ее, очевидно, и от того, к чему свели философы вроде Франка:

«Однако низведение души человеческой до абстрактной категории и даже отрицание ее вовсе не меняют сути вещей (так же, как и отмена Бога не означает его отсутствие или неучастие в жизни каждого из нас)» (Там же).

В таком случае, ему остается только дать свое определение понятию «душа». Он это, как кажется, и делает, хотя не прямо, а через описание «святоотческого понимания» души, что, очевидно, и надо считать его собственным пониманием. Мы уже видели, что этому доверять нельзя, потому что его собственное понимание явно шире, даже если он этого и не замечает. Но я буду считать, что здесь всего лишь проявляется обычная для ученых двойственность понятий: бытовое и научное.

Научным, то есть таким, из какого он делает основание для строгих рассуждений, как ни странно, является святоотческое определение. А бытовым для него оказывается научное понимание души, как оно бытует в психотерапии. Непросто? Так это непросто описать, а каково жить?!

«Рассмотрим кратко святоотческую концепцию морфологии души человека и ее влияние на всю нашу жизнь.

Многие авторитетнейшие учителя Православного учения признавали 3-со-ставностъ человека, другие святые Отцы указывали на 2 состава — душу и тело, при этом принципиально не противореча первой концепции.

Трехсоставная теория определяет наличие в человеке тела, души и духа. Отсюда вполне уместно говорить о телесной, душевной и духовной жизни. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела, по сути своей она мало отличается от жизни животных: сон, еда, сексуальные потребности; инстинктивные стремления и физиологические потребности в основном ограничивают круг ее интересов.

Душевная жизнь уже более тонкого плана. Душа услаждается красотой природы, эмоциональными переживаниями, возвышенными чувствами, навеянными, например, слушанием музыки, чтением художественной литературы, просмотром театральной постановки и прочее.

Духовная жизнь несет на себе печать Высшего Начала и всегда (в истинном своем проявлении) ведет к Тому Бессмертному Источнику, давшему жизнь как человеку, так и всему, что его окружает» (Там же, с. 16–17).

Пока это лишь не очень ловкая подмена определения обильными словесами: душа — это то, что услаждается музыкой, цветами и керамикой… А далее автора несет в обильное описание духовности, очевидно, с духовностью ему как-то проще. Тем не менее, внутри этого описания мелькает выдержка из Феофана Затворника, которая переходит в описание души, набранное из изречений Отцов Церкви:

«В строении души человеческой Св. Феофан условно выделяет три части:

1. Мыслительную;

2. Желательную;

3. Чувства (сердце).

Святитель Дмитрий Ростовский говорит о разумной, похотной и яростной частях, что в принципе отражает те же аспекты. В книге "Точное изложение Православной веры" Св. Иоанна Дамаскина говорится о разумной и неразумной частях души. (Это за много веков до открытия подсознательной и бессознательной сфер психики человека/).

К категориям мыслительной части души (по св. Феофану Затворнику) относят: воображение и память (душевный архив), где хранится усвоенный и воспринятый материал, а также образность и рассудочность. Мыслительная часть души имеет положительные проявления в виде: знаний, сформированных мнений, предположений и наконец наук, являющихся венцом мыслительной деятельности рассудка.

Отрицательные проявления этой части души проявляются блужданием, рассеянностью мыслей, празднословием и пустомыслием. К категориям желательной части души причисляют ревность (то есть жажду дела), потребность, желания (душевные, телесные, житейские и общественные), выбор и подбор средств» (Там же, с. 18).