Сергей Лазарев - Опыт выживания. Часть 3

Если посмотреть на современную Россию, не нужно напрягаться, чтобы увидеть ту же картину: полная монополия исполнительной власти. Законодательная влас 1ь в нынешней России является фикцией. То, что не имеют власти и суды, ни для кого не секрет. Может быть, есть политические партии, предлагающие свою программу спасения страны и критикующие действия исполнительной власти? Таких партий тоже нет.

Может быть, о нравственности и об обратной связи вспомнит религия? Но она тоже целиком и полностью зависит от государства, то есть от исполнительной власти. Недавно Православной Церкви начали возвращать имущество, которое весьма укрепит ее экономический статус. Как же после этого критиковать власть?

В современной России сложилась парадоксальная ситуация. Есть закон о контроле над доходами, но начисто отсутствует закон о контроле над расходами. Любой чиновник, отчитавшись о своей зарплате, может жить в шикарном особняке, и никто не имеет права спросить, откуда у него такие средства. Этот вопрос попросту противоречит законодательству.

Власти вот уже десять лет трубят о борьбе с коррупцией. Но закона о расходах никто не принимает.

Рабовладельческое, идолопоклонническое мышление, столетиями существовавшее в России, сейчас подходит к своему логическому концу. Либо Россия погибает, либо она переходит на другой уровень Мышления. Бутафорская вера в доброго «боженьку», Который дает только здоровье и леденцы, должна быть заменена той верой, которая изложена в Библии и которую проповедовал Христос.

Я задумываюсь, вспоминая и сравнивая. Почему в нынешних Европе и Америке существует возможность критики? Почему быстро принимаются меры для изменения и развития страны? Наверное, потому, что там сохраняется диалектика.

Как правило, выдерживается «принцип троичности». Во многих странах существуют две партии. Когда одна захватывает исполнительную власть, другая, присутствуя в законодательной, представляет собой постоянную оппозицию и критикует за малейшие ошибки, тактические и стратегические. Между двумя противоположностями должна быть сила, их объединяющая, — независимый судья, так сказать. Эту роль может выполнять монарх. Эту роль может выполнять религия. Эту роль может выполнять народ.

Если религия утрачивает веру в Бога, монархия слабеет, а народу нужны только хлеб и зрелища, в этом случае конкуренция между разными ветвями власти может ослабнуть. Они могут стать разновидностями одной и той же силы, — скажем, крупного капитала. И тогда «бороться» друг с другом они могут сколь угодно долго, но в главном вопросе — служении маммоне — они всегда будут солидарны. Похоже, именно такая картина и разворачивается сейчас на Западе.

В принципе, в этом есть смысл. Если народ утратил веру в Бога, его должна истреблять собственная власть. Ни суды, ни свободная пресса, ни религия не остановят сращение законодательной и исполнительной власти, которые начинают служить деньгам, а не нравственности.

В Интернете есть фильм о том, что мировая элита готовит распад России и истребление ее народа. Но в России существует нечто, что неподвластно мировому закулисью. Это психический фактор. Российский народ никак не хочет впадать в разврат, считать нормой поклонение инстинктам и душевное разложение. Хоть и слабо, но этому народу помогает Православная Церковь, сохраняющая, при всех своих проблемах, идею любви и единобожия. Люди не хотят принимать духовное рабство и утрачивать идею спасения души. Психический фактор делает свое дело.

Часто люди на встречах с болью задают мне вопрос:

— Нашу страну уничтожают, наша цивилизация идет к гибели, а что мы можем сделать?

— На внешнем плане — ничего, — отвечаю я. — Или очень мало. Для начала, вы можете создавать неформальные объединения. Вы можете защищать свой подъезд от нерадивых коммунальных служб. Вы можете защищать свой дом, объединяясь, жалуясь, требуя, чтобы чиновники вам ответили.

Недавно в телевизионной передаче один из депутатов напрямую обратился к народу:

— Правительству трудно бороться с наркотиками. Помогайте ему, начинайте бороться сами. Находите тех, кто торгует этим ядом. Пишите на стенах: «Здесь торгуют наркотиками». Собирайтесь и всей толпой идите в милицию. Требуйте, чтобы чиновники как-то отреагировали. И результат, рано или поздно, будет.

— Но самое главное, — объясняю я слушателям на лекциях и семинарах, — это не внешние действия. Если вы не приведете в порядок свою душу, снаружи мало что изменится. Десять святых, то есть те, для кого любовь была важнее инстинктов, могли спасти Содом и Гоморру. Эта история из Ветхого Завета обычно воспринимается как сказка. Но, на самом Деле, здесь раскрыт уникальный механизм, доказывающий единство всего живого на Земле.

Несколько десятков лет назад в Японии было обнаружено уникальное явление. На одном из островов, где обитали обезьяны, самочка научилась мыть в воде сладкий картофель. Ученые с любопытством наблюдали, что будет дальше, сумеет ли она передать свои знания другим обезьянам. И оказалось, что она сумела. Многие ее сородичи, следуя ее примеру, стали мыть картофель в воде, избавляя его от песка и грязи. А вот дальше произошло самое интересное. Когда количество обучившихся этому обезьян увеличилось до сотни особей, вдруг на всех близлежащих островах приматы тоже стали мыть картофель в воде. Включился эффект коллективного сознания. Группа, в которой более ста особей, объединенная какой-то целью, начинает функционировать как единый организм с мгновенной передачей информации каждому члену группы как каждой клетке.

Существует похожий механизм, но уже у муравьев. Если взять несколько десятков особей и унести их далеко от муравейника, насекомые будут суетиться, добывать пишу, общаться, но никакой слаженности в их действиях наблюдаться не будет. Если же увеличивать количество муравьев, то в какой-то момент стиль их поведения резко изменится. Как только число муравьев достигает некой определенной величины, они сразу начинают строить муравейник. Общая цель объединяет их, превращая в единый организм.

Людям, пришедшим ко мне ца лекцию, я не раз задавал такой вопрос:

— Если муравьи и обезьяны могут сплачиваться и менять окружающий мир, как вы думаете, доступно ли это людям?

То, что происходит с нашей нынешней цивилизацией, проистекает, в конечном счете, из утраты таких понятий, как любовь, вера и нравственность. Если даже небольшая часть людей вернется к этим изначальным ценностям, — неужели человечество не спасется?

Я видел, какие чудеса происходят с отдельными людьми, поверившими в Бога. Значит, такие же чудеса выздоровления могут произойти и с народами, и с государствами. Главное — знать, кто мы такие, откуда пришли и куда идем.