Виталий Медведь - Пазлы. Картина мира.

Когда человек получил травму и долго лежал не вставая, то заново он учится ходить при помощи костылей, потом при помощи палочки, а потом уже и самостоятельно… На мой взгляд, любые ритуальные действия – это именно такие костыли. Родившись, человек многое забыл (вернее, не позволяет себе вспомнить), и обряды могут помочь восстановить в голове принципы работы с энергией , научить накапливать ее и т.д., но через какое-то время эти «костыли» начинают тормозить, мешают идти. А люди вцепляются в них, не понимая, что того, на что ты можешь потратить год, собирая ингредиенты, высчитывая дни, дожидаясь часа, можно достичь мгновенно, отбросив «костыли», при помощи обычной Веры .

Или, к примеру, молитва: молитва – это, если говорить компьютерным языком, мысленный е-мейл Богу, (может дойдет, может нет, в зависимости от связи, может ответят, а может и нет), а медитация – это уже чат с Богом, он-лайн общение, двухсторонняя связь. Как говорил Шри Чинмой: “Молитва – это когда ты разговариваешь с Богом, а медитация – это когда Бог разговаривает с тобой”. И утверждать, что одно – от Бога, а другое – дьявольские искусы, мара – слишком легковесно…

На мой взгляд, одна из причин «продвинутости» постсоветских граждан в вопросах эзотерики заключается в том, что в течение 70 лет над ними не довлела догматическая церковь. Несколько поколений были «свободны» от установившихся идей относительно Мира, Бога и прочего, их разум был открыт для любых духовных поисков и религий. А отношение власти к «опиуму для народа» заставляло население критически рассматривать любую религию, что дополнительно расширяло спектр поиска. Люди могли обойтись без церкви, но не могли обойтись без веры. Ведь истинно: Религия и Вера – это две очень разные вещи. Вера – цель, Религия – средство. Вера – освобождает, Религия – заключает тебя в рамки, лишает Свободы.

Как думаешь, может стоит просто Верить, потому как «Блажен, кто верует, ибо его есть царствие небесное»?.

Зеркало для пазла «Вера и религия»

Я не думал, что Кризис Веры наступит так скоро. Два года я был семинаристом и за эти двадцать четыре месяца ярко-синее облачение превратилось для меня из детской мечты в источник непрекращаемой иронии и грустных открытий...

Наше общество – люди созвездия Моско - верит в детей.... Дети – это религия и они же – спасение. Мы знаем, что чада мира - посланники Вселенной, через них ( и только через них) Вселенная говорит с нами, направляет наc. Дети слышат музыку Галактики и всегда могут ответить на вопрос, что нужно делать тебе или мне. Они почитаемы и уважаемы. Никто и никогда не посмеет ударить или наказать ребенка. У нас нет абортов, ибо ребенок всегда лучше взрослых знает, когда ему появиться на свет.

Но, видимо, исчерпывая какой-то лимит, в среднем в шестнадцать лет подросток постепенно перестает «слышать», «видеть», «ощущать энергии» и разговаривать с Миром...

Только специальные техники, держащиеся в строжайщей тайне, помогают на несколько десятков лет продлить это «состояние ребенка». Эти техники преподаются в семинариях, которые выпускают по сто храмовников в год.

Общество за несколько тысяч лет привыкло, что это так и никак иначе. И я был уверен, что дети – ось, и мир вращается вокруг них.

Мальчиков в семинарию забирают в двенадцать лет. Никто не имеет права насиловать волю ребенка. За год до времени инициации к нужному ребенку приходит жрец и говорит, что тот Избраный, что общество не сможет без его помощи, и, как правило, через год человечек сам является в храм, одевает одежды цвета индиго и становился семинаристом.

Ко мне жрец не пришел. А мне так хотелось быть Избранным. Я мог больше своих сверстников. Любая информация, которая была мне нужна, тут же возникала в моем мозгу. Я вернее всех отвечал на вопросы взрослых. Но жрец не пришел. И тогда я сам отправился в храм. Родители не смели мне перечить, но тем не менее, когда я уходил, мама долго стояла на пороге и качала головой. А в храме случилось удивительное – меня взяли.

Но... буквально через две недели я услышал голос. Дребезжащий старческий голос. Он сказал, что ЛЮБОЙ может быть ребенком всю свою жизнь. Для этого просто нужно жить каждой секундой, радоваться любому мгновению и каждое событие пропускать через себя в тот момент, когда оно пришло, чтобы потом отпустить. Нужно забыть про прошлое и про будущее. Все появится в нужный момент. – «Но почему же у наших взрослых это не так?» – спросил я. – «А ты подумай», - прошелестело в голове.

И я задумался. И стал наблюдать. И за два года я понял. Жрецам выгодно, чтобы общество не было детьми. Дети не задаются вопросами, которые волнуют взрослых, а когда они вырастают и такие вопросы уже возникают, они теряют связь со Вселенной и не могут получить ответы на свои вопросы. И они идут к храмовникам. А те выдают взрослым информацию, которая нужна жрецам и через нее управлять людьми. И моими родителями также.

Я узнавал все больше и больше, но по инерции продолжал постигать тайны посвящения, каждый момент боясь, что я перестану слышать мир. Я надеялся, что не все остались в храме только ради власти..

Но... вчера я услышал разговор, и... наступил Кризис Веры...

Пазл 10. Свобода

Cвою картину мира имеет не только каждый человек, но и каждая социальная группа, каждая страна и т.д. При этом можно сказать, что у нас с тобой, как и у всех жителей бывшего Советского Союза есть огромное преимущество перед Западом – мы не привыкли к стабильности. Мы готовы меняться каждую секунду в зависимости от того, что еще учудит наше правительство. Мы открыты. Запад весь из «пунктиков». У них если потек кран – беда, а если по телефону нельзя найти сантехника – катастрофа, мир рушится. Запад – материя.

У нас есть большое преимущество и перед Востоком. Их уклад жизни, их социум тысячелетиями приучал думать только о душе, наплевав на тело. Их религии уже дали ответы на все вопросы. Они витают в облаках, бродя по грязи. Восток – ушел в духовное, считая материальное недостойным внимания. Мы же – советские люди – четко знаем: в здоровом теле – здоровый дух.

И Запад и Восток уверены, что имеют ясные ответы на любые вопросы, которые ставит жизнь. Они не считают нужным что-то искать. Они выучили наизусть этот мир. Одни говорят – к чему что-то делать, все одно мы умрем и не сможем взять это с собой в могилу; другие говорят – к чему что-то делать, когда можно заплатить и за тебя все сделают… Их образ мира – стабилен и непоколебим. И тот и другой тип мышления и жизни, безусловно, нужен и важен, но мы с тобой – здесь, и нужно понимать, какие у нас есть преимущества.