Стивен Лаберж - Практика осознанного сновидения

Этот, диалоговый подход, предложенный Полем Толи, иллюстрируется случай, сообщенным Скоттом Спэрроу. Спэрроу поясняет, что приведенный ниже сон, увиденный молодой женщиной, был «одним из снов в длинной серии кошмаров, в которых она все время убегала от агрессивного, психически ненормального мужчины. В этом сне она в первый раз достигла осознанного состояния, и, как можно догадаться, он был последним в череде кошмаров».

Я находилась в бедном, плохоосвещенном районе города. Меня принялся преследовать на аллее молодой мужчина. Я, как мне показалось, долго убегала от него. Потом, осознав, что сплю, я вспомнила, что значительная часть моей жизни во сне прошла в бегах от преследователей-мужчин. «Могу ли я действительно чем-нибудь помочь тебе?» — произнесла я про себя. В тот же миг преследователь превратился в очень интеллигентного молодого человека и ответил: «Да. Нам с другом нужна помощь». Я пошла в квартиру, которую они снимали, и поговорила с ними об их проблемах, искренне им сочувствуя.

Помните: воспринимаем ли мы окружающее как ужасное или прекрасное, зависит от нашей точки зрения. Как заметил восемь столетий назад афганский суфий Хаким Санаи:

Вы настолько же не в состоянии правильно сказать, что на самом деле отражает ваше сознание, насколько ваши мысли искажены страхом, гневом, гордыней и предрассудками. Если ваш ум напоминает кривое зеркало, не удивляйтесь, что в ваших снах ангелы покажутся демонам. Надо, поэтому, постараться, чтобы этого не произошло. Увидев во сне монстра, искренне поприветствуйте его, как давнего друга, и он им станет.

Один из мультфильмов Гари Ларсена серии «Дальняя сторона» иллюстрирует такой подход: Две пожилые леди рассматривают в окно «кошмарное чудовище, стоящее на пороге их дома». Более умная леди говорит: «Успокойся, Эдна. Да, это какое-то гигантское отвратительное насекомое, но, может, это гигантское отвратительное насекомое ждет от нас помощи».

Для установления мира с теневыми существами не обязательно заводить с ними беседу. Достаточно почувствовать сердцем искреннюю симпатию к ним, и они станут вашими друзьями. Искренне принимая ранее отвергаемые стороны себя самого, вы символически интегрируетесь со своей тенью, как это произошло в одном из моих собственных снов. Я оказался посреди школьного дебоша. Дикая орава в тридцать или сорок человек громила все вокруг, швыряя в окна стулья, выбрасывая людей, судорожно сцепляясь друг с другом, наполняя воздух пронзительным визгом, улюлюканьем и ругательствами; подобное происходит в некоторых школах, когда учитель на минутку отлучится из класса. Заводила всего этого — огромный мерзкий рябой тип варварской наружности, сжал меня железной хваткой, и я безуспешно пытался вырваться из его лап. Потом я понял, что сплю, и словно во вспышке, вспомнил свой недавний опыт.

Зная, что этот конфликт коренится во мне самом, я прекратил борьбу. Я сделал вывод, что «варвар» — это нечто, с чем я борюсь внутри себя, или, может, это чей-то образ, или чье-то качество, которые мне не нравятся. В любом случае, если мне когда-нибудь и приходилось видеть теневые существа, то этот «варвар» был им! Мой опыт говорил мне, что лучший способ разрешения конфликтов во сне — это возлюбить своих врагов, как себя самого. Я понял, что мне следует с распростертыми объятиями принять свою тень, существование которой я до сих пор отрицал.

Таким образом, я попытался почувствовать любовь к стоявшему передо мной «варвару». Поначалу мне это не удавалось — его грубость и уродливость вызывали во мне отвращение. Но, заставив себя преодолеть первичный шок, вызванный его внешностью, я стал искать в своем сердце чувство сострадания. Найдя его, я взглянул «варвару» в глаза, и интуиция подсказала мне, что нужно говорить. Из моих уст хлынули хвалебные речи, и тень растворилась во мне. Одновременно бесследно исчезла картина дебоша, сон потерял яркость, и я проснулся, ощущая восхитительное спокойствие.

Я осознал, что сплю, когда до меня дошла абсурдность происходящего: на соревнованиях по плаванию мы собирались устроить заплыв на покрытом ковром полу раздевалки. Окрыленный этим открытием, я готов был вылететь из раздевалки на поиски приключений, но вспомнил, что должен обнаружить и решить кое-какие проблемы. Оглядев комнату, я спросил себя, есть здесь что-нибудь, представляющее для меня проблему. Мой взгляд остановился на женщине, по отношению к которой в обычной жизни я испытывал сильное отчуждение. Я понял, что такое неприятие было необоснованным и коренилось, по-видимому, в нежелании признать некоторые черты моего характера, которые она воплощала. Тогда я подошел к ней, взял ее за руки и заглянул ей в глаза. Потом я постарался пробудить в себе чувство нежности, которое направил на нее. Она превратилась в молодую, слабую и застенчивую девушку, вызвавшую у меня жалость. На этом мой сон закончился. Проснувшись, я понял, почему она меня так раздражала; еще я понял, что застенчивость, столь выраженная в ее поведении, присуща также и мне. (С.Л., Пало-Альто, Калифорния)

В реальной жизни я всегда боялась воды, поэтому одним из упражнений, которое я хотела попробовать в осознанном сновидении, было плавание. В этом сне я оказалась во дворе своего дома, и тут же поняла, что сплю. Я решила, что неплохо бы сейчас поплавать, и тут же вокруг появилась вода. Я проплыла несколько сот футов, приспосабливаясь к новой для себя среде; потом остановилась по грудь в воде, и меня охватил страх. Я напомнила себе, что во сне бояться нечего, — и тут же снова почувствовала себя комфортно. Потом вода исчезла, и я снова стала гулять вокруг дома. (Л.Б., Уиллоу-Стрит, Пенсильвания)

Я находился в холле здания средней школы. Я не понимал, почему я здесь, и решил спуститься вниз, в спортзал. Я зашел в лифт, и двери наглухо сомкнулись за мной, однако, кнопки не работали. Потом я заметил кнопку первого этажа и подвала. Я испугался подвала, и мне удалось остановить лифт на первом этаже, где в большом темном помещении находился бассейн. Потом я каким-то образом понял, что сплю, и то, что мне надо делать. Я вспомнил статью Толи, где говорилось, что я должен стремиться к встрече со всем темным и низким. Ощущая страх перед этой перспективой, я, в то же время, понимал, что сама идея собственной интеграции мне импонирует. Таким образом, я решил спуститься в подвал. Возле лестницы я присел и посмотрел вниз. Там было темно и жутко. Убеждая себя, что бояться нечего, я, нервно озираясь, пошел вниз. Там не было ни души. Помещение напоминало лабораторию. Я влетел туда, издавая звуки, которые, отражаясь эхом в пустом зале, напоминали стенания привидений. Я подумал, что интересно иногда побыть привидением, и заметил два зеркальца в верхней части шкафов. Я взлетел вверх, чтобы посмотреть на свое обнаженное тело, сосредоточившись одновременно на создании положительной самооценки. Мое занятие прервала темноволосая женщина с ружьем. Когда она его на меня наставила, я перевернулся в воздухе на спину. Она нацелила его мне в промежность, и я подумал, как это здорово. Очевидно, она рассчитывала испугать меня. Тогда я произнес что-то вроде: «Пальни в меня, крошка!» При этом мне было страшно подумать, что будет, если она действительно выстрелит. Но она меня поцеловала. Я ей ответил. Она все еще выглядела сердитой, но поцеловала меня еще раз, и я подумал, что это моя заслуга. Потом она сказала: «Пойдем спать», — и я закрыл глаза и проснулся. (А.Л., Рэдвуд-Сити, Калифорния)