Стивен Лаберж - Практика осознанного сновидения

Это нарастающее движение было не беспорядочным, но согласованным и целенаправленным, быстрым, и в то же время, неторопливым, детерминированным. Когда оно распространилось за меня, продолжая развиваться, я подумала, что пора возвращаться в обычный мир.

Перед уходом я от всей души поблагодарила Вселенную за подаренное мне зрелище. Проснулась я удивленной, восхищенной и очарованной, с глубоким чувством почтения к Вселенной.

Этот опыт оставил у меня прежде незнакомое чувство трепета и почтения к природе, великолепию и творческой мощи Вселенной. Было чувство, будто я увидела незримые нити, связывающие все сущее — тонкий молекулярный уровень, наложенный на широту и бесконечность Вселенной. Это было поистине потрясающее зрелище. Оно заставило меня поверить, что в чем-то я тоже являюсь уникальной и неотъемлемой частью всего, что происходит на свете, поверить в Божественное как вовне, так и внутри себя. (П.К., Сан-Франциско, Калифорния)

Осознав, что сплю, я обнаружил, что нахожусь в бесконечной пустоте, причем скорее это не «я», а «мы». Это «мы» представляло собой шар чистого света, который вращаясь, двигался вперед в темноте. Я был одним из множества центров сознания на внешней поверхности этого Солнца Бытия. Мы были совокупностью энергии и сознания и, хотя могли бы действовать независимо друг от друга, все говорило о едином сознании, а также о совершенной гармонии и равновесии.

У меня не было тела или духа — мы были просто энергией и всезнающим умом. Все противоположности удивительным образом дополняли и поддерживали друг друга.

Кажется, там была какая-то галактическая вибрация, но сейчас я не могу это отчетливо вспомнить. Потом мы создали в пространстве прямоугольник — дверь к жизни на Земле. Мы создали картины природы на ней и потом сами перенеслись туда, приняв обличье людей и обучив их. Всего там было около десяти картин. Все это время мое сознание было неотделимо от общего, несмотря на присутствие отдельных узлов сознания, и меня не покидало состояние абсолютной ясности. (С.С., Уиттьер, Калифорния)

Год назад я изучал восточные религии, в особенности буддизм, джайнизм и индуизм. У меня было осознанное сновидение, в котором я наблюдал то, что называется «танцем Шивы». Я увидел древнюю индусскую статую. Пока я смотрел на нее, изображение у меня перед глазами смешалось, напоминая «снег» при плохом приеме в телевизоре, и я подумал, не отслоилась ли у меня сетчатка.

Потом я понял, что сплю, и что я воспринимаю первичную энергию, лежащую в основе Вселенной. Я чувствовал глубокое единство со всем окружающим. Казалось, что я заново открыл вечную мудрость, В этот момент время остановилось, и я вышел за пределы дуги времени. (Т.Д., Кларксвилль, Теннесси)

Конечным результатом был безграничный свет. Он появлялся только когда я входил в осознанное состояние, но очевидной связи между его появлением и моими действиями не было. Он появлялся, когда я находился в темноте, или в большой комнате, или во время моих религиозных отправлений. Обычно он возникал в виде солнца, опускающегося у меня за головой, пока все мое поле зрение не заливал блистающий свет. Больше никаких образов не оставалось. Я ощущал присутствие Бога, и меня внезапно охватывала великая радость. По мере того как я фокусировал свое внимание на свете, постепенно утрачивалось ощущение моего сновидческого тела.

Растворение меня и видимых мной образов в Божественном проявлении означало наступление трансцендентального состояния — состояния, которое можно только испытать, но нельзя объяснить. Полнота света, ощущение Бога, постепенная потеря самоосознания, радость (часто называемая блаженством) и неуправляемое религиозное чувство — все эти явления обычно упоминаются в оккультной литературе. У меня они бывали только в связи с осознанными сновидениями.

«Вечные вопросы, будоражащие ум — это откуда и куда, когда и как», — писал сэр Ричард Бартон в своей «Касыде». Со времен, когда человечество начало мыслить, его любознательные представители задавались бесчисленными вариациями вопроса: «Зачем я здесь?» Ответов, которые, впрочем, редко выражались словами, было столько же, сколько и вопрошавших.

Подобным образом любознательная П. Килин, спросившая в своем приведенном выше сне: «Могу ли я узнать смысл Вселенной?», получила ответ в виде бесконечно сложного живого математического уравнения, постичь которое разумом было совершенно невозможно. Кто-то мог бы принять такой ответ за отрицательный, однако, интеллект, возможно, не тот орган, которым постигают «смысл жизни».

Питер Брент описал эту проблему в своей статье по суфийским практикам следующим образом:

Любое знание о предмете формируется у нас в том числе и посредством тех ощущений, которые возникли при его восприятии. Если вы покажете собаке книгу по философии, собака воспользуется своим носом, чтобы определить, что это такое. Она будет оперировать категориями типа еда/не еда, собака/не собака и так далее — теми, что позволяют делать вывод на основе запаха. Результатом будет очень скорая потеря интереса к книге. Произойдет это не из-за несовершенства обоняния собаки, а из-за несовершенства ее способностей, инстинкта и опыта, заставляющих использовать для восприятия не тот орган. Подобным же образом, наше восприятие действительности может вполне соответствовать используемым органам чувств, но быть неадекватным из-за того, что чувства мы используем не те.

Каково же чувство, которым мы постигаем смысл жизни? Брент намекает на то, что это форма интуиции, развитие которой требует наставлений учителя, уже имеющего такую способность. Этот факт, возможно, ограничивает ваше самостоятельное продвижение на пути осознанного сновидения.

Тем не менее, осознанные сновидения могут помочь вам ощутить несравненно более богатый мир, лежащий за пределами привычной реальности. Какими бы сторонами духовности или самопознания вы ни интересовались, они помогут вам заглянуть вглубь своего внутреннего мира и сделать там новые открытия.

Тибетский учитель Тартанг Тулку сказал:

Сны — это хранилище опыта и знания, но пока еще их недооценивают как средство постижения действительности.

На протяжении вот уже более тысячи лет тибетские буддисты применяют осознанное сновидение для познания иллюзорной природы индивидуального существования и в качестве одной из практик, ведущих к озарению и открытию своей истинной природы.

Суфии, возможно, также используют в духовных целях осознанное сновидение или что-то наподобие него. Косвенное свидетельство тому мы находим у известного испанского суфия XII-го века Мохиддина Ибн Эль-Араби: «Человек должен контролировать свои мысли во сне. Тренировка такой бдительности… принесет ему огромную пользу. Каждый должен приложить усилия для приобретения этой важнейшей способности».