Ошо - Нирвана — последний кошмар. Беседы об анекдотах дзен

«Среди них истина о пустоте и истина о существе, истина о внезапном просветлении и истина о постепенном просветлении».

Крайне парадоксально. Иногда Будда говорит, что ваше сокровенное существо совершенно пусто, а иной раз может сказать, что оно имеет положительное существование — оно наполнено блаженством, тишиной и спокойствием. Где же правда?

У вас есть полный стакан воды — вы можете опустошить его, вылить воду. С одной стороны, стакан теперь пуст, но с другой — все еще полон. Вы вылили из него воду, но образовавшуюся пустоту заполнил воздух. Стакан все равно полон. Можно сказать, что в нем нет воды, но нельзя назвать его пустым. Он полон воздуха.

Вы можете выбросить из комнаты всю мебель и сказать: «Теперь комната пуста». Но посмотрите: теперь комната наполнена пространством, она наполнена пустотой. Да, мебели больше нет. Но мебель ограничивала пространство комнаты, оно было неполным. А теперь комната стала просто пространством — все пространство комнаты заполнено пространством. Теперь вам легче там разместиться, вы можете свободнее передвигаться — вам ничто не мешает.

Иногда Будда говорит, что внутреннее существо совершенно пусто, а иногда говорит, что внутреннее существо — абсолютное существо: оно не содержит ума, но наполнено не-умом, не содержит мыслей, но полно не-мыслей — промежутков, интервалов — оно полно пространства.

Если бы вы могли проникнуть внутрь медитирующего человека, вы обнаружили бы там бесконечное пространство и ни одного препятствия. Если вы войдете в меня, то не столкнетесь ни с одной преградой. Вы можете идти, идти и идти. Вся мебель выброшена. С одной стороны, я абсолютно пуст, с другой стороны — абсолютно наполнен. Во мне нет меня, но я полон божественности. Божественность означает пространство, свободное место.

Вы можете освободиться от интеллекта, и тогда вас заполнит разум. Освободитесь от знания — и вы наполнитесь пониманием. Вы пусты и наполнены одновременно — верно и то, и другое.

«Среди них истина о пустоте и истина о существе, истина о внезапном просветлении и истина о постепенном просветлении».

Иногда Будда говорит, что достичь можно постепенно, шаг за шагом, а иногда заявляет, что просветление случается внезапно — его нельзя разделить на отдельные шаги: оно напоминает, скорее, прыжок, чем восхождение по лестнице.

Верно и то, и другое. Попытайтесь понять. Здесь религиозная поэтика утрачивает с логикой всякую связь. Это сложно понять с точки зрения логики. Логика говорит «или то, или другое», а поэзия заявляет — «и то, и другое». Логика всегда ставит вас перед выбором — либо одно, либо другое. Существо либо пусто, либо наполнено. Логика выбирает между двумя альтернативами. Но поэзия существа говорит: «и то, и другое» — существо опустошено и наполнено одновременно.

Вы кипятите воду. Постепенно она становится все горячее и горячее. Конечно, она нагревается постепенно, шаг за шагом… девяносто градусов, девяносто один, девяносто два, девяносто девять. Затем она доходит до отметки в сто градусов — до точки кипения — и внезапно совершается прыжок: вода испаряется, исчезает, превращается в пар.

Имеют место оба процесса: постепенный и внезапный. Если вы спросите: «Испарение — это внезапный прыжок?», — я отвечу: «Да, это внезапный прыжок». Вода совершает прыжок, достигнув отметки ровно в сто градусов. При этой температуре происходит ее видоизменение, она преображается. Вода становится паром. И это случается внезапно, словно прыжок.

Но процесс нагрева протекает постепенно. Нагревшись до восьмидесяти, до девяноста градусов, вода, разумеется, остается водой. Даже нагревшись до девяноста девяти градусов, вода все еще остается водой — пусть и горячей, совсем близко подошедшей к решающей отметке. Можно остановить процесс на девяноста девяти градусах, и вода так и не начнет испаряться — она начнет остывать. Затушите огонь — и вода останется водой. Внезапный прыжок так и не произошел — хотя был уже совсем близок. Но у вас не получится сделать так, чтобы вода, нагретая до девяноста градусов, вдруг совершила скачок и превратилась в пар. Это невозможно.

Постепенное не противоречит внезапному. Вопрос выбора между ними не стоит. И то, и другое необходимо по-своему. Из-за таких кажущихся противоречий логический ум считает религиозных людей сумасшедшими. Логический ум не видит никакого смысла в утверждении противоположных вещей — он продолжает заявлять, что возможно только что-то одно.

Например, дзенские мастера утверждают, что Будда за всю свою жизнь не проронил ни слова, и в то же время они заявляют, что он изрек пять тысяч сорок восемь истин. Где здесь правда? Верно и то, и другое. Он произнес миллионы слов, и все равно ни слова не сказал об истине.

Мастер Фосо Хойен сказал:

«Разве все это не является утверждениями?

С другой стороны, Йока в «Песни Просветления» говорит, что нет ни существа, ни Будды, что мудрецы — только мыльные пузыри, а великие умы — лишь мерцание света. Разве все это не отрицания?»

Йока — последователь Будды, его ученик, приверженец. И все же он говорит, что нет ни существа, ни Будды, что мудрецы — только мыльные пузыри .

Этот Йока служил ему и днем, и ночью. Он поклонялся каменному Будде в своем храме. И в то же время, он поет в Песни Просветления о том, что мудрецы — всего лишь мыльные пузыри.

Что все это значит? О чем он говорит? Если мудрецы — всего лишь мыльные пузыри, тогда прекрати восхвалять Будду, перестань молиться ему, касаться его ног, кланяться ему… прекрати весь этот бред.

Но если вы спросите Йоку, он ответит вам: «О том, что мудрецы не более чем мыльные пузыри, я узнал от этого человека, от Гаутамы Будды, и я просто обязан выразить ему свою благодарность. Понимание пришло ко мне через него. Он указал мне путь».

Был такой случай:

Один дзенский мастер праздновал день рождения своего учителя, который давно умер. Кто-то спросил его: «Почему ты празднуешь? Насколько я знаю, мастер отверг тебя. Он так и не принял тебя в ученики. Ты долго этого добивался, я знаю. Ты приходил к нему снова и снова, но каждый раз он отказывал. Он так и не дал тебе посвящение. Так почему же ты празднуешь его день рождения? Обычно только признанные ученики имеют на это право».

Мастер рассмеялся и сказал: «Именно потому, что он не принял меня, я и праздную. Теперь мне понятно его сострадание. Если бы он принял меня, я стал бы всего лишь его эпигоном. Но поскольку он все время отбрасывал меня к самому себе, постепенно я сумел встать на собственные ноги. Постепенно я оставил отчаянные попытки зацепиться за кого-то. Он помог мне. Он был моим учителем. Он принял меня, отвергнув».