Александр Нотин - Путешествие в осознанность

Что же происходит, когда действием воли и светом сознания разрушается старое «эго»? Что остается на его месте? Истинное «я». Оно не голое, не пустое и не беззащитное. Оно — другое. С новым миропониманием, ценностями, приоритетами и знаниями. Иной взгляд на себя и на мир. Хода назад нет. Ты сознаешь, что новую кожу уже не сбросить. Она твоя, и навсегда.

Раскрываясь, душа постепенно заполняет все уголки сознания. Чем чище, свободнее от «рассудочного самоуправства» наше внутреннее пространство, тем полнее ощущается ее присутствие, тем устойчивее двусторонняя связь с нею. Во всем этом ни капли мистики. Ведь осознанность — результат вашего (а не чьего-то еще — психотерапевта, знахаря и т. п.) духовного усилия, поддержанного Высшим Сознанием, Богом. Любое вторжение в эту сферу извне, как уже говорилось, в лучшем случае малоэффективно, в худшем — вредно и опасно. «Вытягивая» из вас некий блок или обет, данный в глубоком детстве, психолог действует на ощупь. Он даже не знает, что, собственно говоря, ищет. Как в сказке: пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Хороший специалист, используя гипноз или иные способы, возможно, и справится с этой локальной задачей. Плохой — как слон в посудной лавке: залечивая одну психическую травму, может нанести при этом три новых. А подлинное высвобождение потенциала души открывает доступ к такому ресурсу комплексного психофизического оздоровления личности, о котором наука только мечтать может.

Доказательства? Пожалуйста. От современной психиатрии еще в начале прошлого столетия отпочковалось целое направление во главе с блестящим итальянским исследователем Роберто Ассаджоли. Коллега и современник Фрейда и Юнга, он довольно быстро разочаровался в психоанализе, который, по его мнению, не признавал целительные силы, скрытые в самом человеческом естествепациентов, в том числе — Высшее Сознание и духовность. В двадцать два года Ассаджоли начал разрабатывать свой метод практической психотерапии, известный сегодня под названием психосинтеза, а в 1928 году основал в Риме первый институт обучения этому методу, успешно действующий до наших дней. Так что, если внимания к проблематике духовного развития личности и не хватает, то объясняется это не столько сомнениями в «научности» этого направления, сколько иными причинами, в том числе, не исключено, и «цеховыми» интересами психиатров.

Итак, на достаточно высоком уровне своего развития осознанность приобретает необратимый характер и — через демонтаж старого «эго» — завершается формированием принципиально новой личности.

При этом внешне человек почти не меняется. Разве что черты его лица постепенно утрачивают жесткость, разглаживаются морщины, из глаз уходит потаенный страх. Лицо — индикатор состояния нашей души. Особенно это заметно с возрастом. Лучистый свет доброты или игра адских страстей — все отпечатывается на нем. И косметика тут бессильна.

Внутренние же изменения, при всей их радикальности, почти неуловимы для стороннего, особенно неосознанного, наблюдателя. Не потому ли, что он видит в основном то, что хочет видеть. Что поделаешь, именно так «смотрит» старое «эго»!

В новой личности, словно феникс из пепла, возрождается глубинная сущность, присутствовавшая в ней с момента зачатия, но с возрастом блокированная, подавленная и угнетенная развившейся неосознанностью. Рискуя кого-то разочаровать, сообщу, что эта личность не несет на себе и тени завораживающей «всесильности», которой бравируют, например, мутанты Спилберга. Она не выбрасывает из кистей стальные когти, не умеет на ходу менять обличье и совершать прочие «чудеса», доступные «людям “Х”». Новая личность в своем христианском смирении не может предложить расшатанной психике «цивилизованного» человека ничего «остренького». Никаких «спецэффектов» и «суперспособностей»! Вообще ничего такого, что могло бы заинтересовать стандартное «эго» в его неизбывной тяге к выдумкам.

Сила этой личности не в «накачке» мускулов и освоении все более изощренных средств защиты и нападения (мы уже знаем, какой индивидуальной и коллективной болью аукается такое увлечение), а в смиренном и тяжком труде «прилепления» к Богу, в «несении скорбей чужих». Господь, возможно, и впрямь, видя рвения духовные, да еще от множества людей, откроет им сокрытые до поры способности, превосходящие всякое «разумение», но произойдет это, конечно, не раньше, чем они расстанутся с последними иллюзиями и вернутся в лоно Его. Именно тогда (как далеки мы от этого порога!) «природа, прислоняясь к моим плечам, откроет свои детские секреты».

В то же время высвобождение истинного «я» ни в коем случае не означает полного разрушения старого «эго». Как таковая, личность не деформируется, представления «о себе» и «не себе» непременно и в необходимом объеме сохраняются (без них была бы невозможна элементарная ориентация во времени и пространстве). Но эти представления кардинально меняются, очищаясь от плесени ментальных иллюзий и приходя в согласие с истинным «я». Выражаясь математически, новое «эго» равно старое «эго» минус иллюзии неосознанности плюс осознанное стремление к духовному росту.

В новом «эго» преобразуются и гармонизируются все три составные части старого «эго»:

∙ биологическая, инстинктивно озабоченная выживанием и потому непрерывно сигнализирующая: «сражайся или убегай!», — даже в ситуациях, реально не представляющих угрозы для жизни;

∙ социальная, формирующая разнообразные варианты самооценки и эгоцентризма, на базе которых строится так называемая «общественная значимость» индивида;

∙ духовная, стоящая особняком и принадлежащая к иному, высшему измерению.

Духовное «я» не озабочено выживанием тела или его иллюзиями о себе и своем статусе; в известном смысле оно обособлено от двух других частей «эго» и даже противостоит им. Для него важна толькополная и всесторонняя реализация заложенных в человеке дарований, исполнение им своей миссии, пока он еще здесь, на земле. Ложные ценности и ориентиры, в изобилии создаваемые старым «эго», духовное «я» заслуженно воспринимает как помехи, сбивающие с курса. Другое дело, что в неосознанности само это духовное «я» ослаблено и зависимо. Вот тогда-то оно и начинает подавать свои позывные — приливы необъяснимой тоски и утраты: «Ты слишком далеко отошел от Истины! Пора начинать (возобновлять) ее поиск!»

Как-то мне позвонил школьный друг и попросил о встрече. Увидев его, я был потрясен. Вместо острого на язык, чрезвычайно (иногда даже чрезмерно) уверенного в себе «денди» передо мной сидел поникший и потерянный человек. По ходу разговора выяснилось, что в его жизни за последний период ничего плохого не случалось — ни в семье, ни на работе. Ни-че-го ! Кстати, человек он вполне успешный и состоятельный. Откуда тогда депрессия: бессонные ночи, неуверенность, неспособность принимать решения, внутренняя дрожь, непонятные и оттого особенно тревожные фобии?