Роберт Мосс - Сновидческие традиции ирокезов. Понимание тайных желаний души

Он вежливо и тепло приветствует меня. Он рассказывает, что пришел ко мне с двумя посланиями от сообщества могавков в Аквесасне. Он хотел бы передать мне их с глазу на глаз после первой встречи участников вечером, если я готов выкурить с ним трубку.

Позднее мы сидели снаружи под кроной дуба и звездным небом. Он закуривает старую трубку чероки, которую набил настоящим табаком могавкского Длинного Дома. Вкус очень крепок, вы не станете курить это без веской на то причины. Ирокезы говорят, что дух поднимается к небесам на облаке табачного дыма.

Эллис (который не имеет отношения к Норманди Эллис, хотя связь интересна в свете работы, которую мы проделали в те выходные) напоминает мне, что мы уже однажды встречались на лекции в Нью-Йорке. Он объясняет, что по рождению он не могавк, но несколько месяцев в году проводит с могавками, и был принят в Длинный Дом. Эллис удивляет меня своим сообщением, что могавки отзываются обо мне как о старейшине. Он рассказывает, что они верят, что я смогу помочь вернуть их обратно на древние тропы сновидений, и что они благодарны мне за мою работу.

Затем он говорит, что его более срочное сообщение отправлено другими индейцами, с которыми он также проводит несколько месяцев в году. Шаманы-жрецы коги попросили его установить контакт со мной. Я удивлен и возбужден упоминанием о коги. Я помню, что смотрел британский документальный фильм много лет назад об этих людях, видящих сны. Коги отреагировали на оккупацию европейцами тем, что разорвали всякие связи с ними. Все дальше поднимаясь в далекие и непроходимые горы на побережье Колумбии, коги сохранили старые обычаи, сконцентрированные в сновидениях.

Я был поражен, узнав, что коги видят во сне пришествие своих шаманов-жрецов прежде, чем те рождаются, и они продолжают изолировать избранных от собственного сообщества так же, как и от внешнего мира, чтобы те никогда не путали физический мир с Реальным миром. Первые четырнадцать лет своей жизни будущий шаман коги не видит мира под солнцем и не может взаимодействовать ни с кем, кроме своих учителей и в ограниченном числе, заботящихся о нем людей, в состав которых вовсе не обязательно должны входить его родители. На протяжении этих четырнадцати лет темноты и изоляции начинающий шаман живет и путешествует в мире сновидений, который коги называют Алуна. Алуна понимается как энергетическая сфера, которая окружает физическую реальность и является местом взаимодействия людей и существ, отличных от людей.

До того как я услышал о коги, я не видел аналогии своим детским переживаниям одиночества в темноте больничных палат, в то время как моя настоящая жизнь проходила в мире сновидений. Старейшины этих удивительных людей намеренно заставляют своих самых одаренных сновидцев проходить через то, от чего я страдал — по стечению обстоятельств, в отсутствие какого-либо смыслового контекста, который мне могло бы предоставить мое общество.

Мы передаем друг другу трубку и смотрим, как дым поднимается вверх через ветви дерева. Эллис говорит о ритуалах коги, призванных открывать или закрывать порталы между мирами. Эллис говорит, что прочно связан с шаманом-жрецом по имени Габриэль, чья задача состоит в том, чтобы противостоять негативным влияниям в Алуна и быть Стражем врат. Эта задача стала крайне важной, так как коги верят, что Алуна отравляется силами, враждебными человечеству. Эти силы, которые частично были созданы ненавистью и злом, копившимися на протяжении тысячелетий, а частично пришли из внеземных источников, сами стали источниками жестокости и разрушений на земном уровне. Загрязнение достигло такого уровня, что Земля физически «закрылась», и людям становится все труднее получать ясные сообщения от высшего сознания. Коги верят, что в Алуна проникли силы, которые могут теперь разрушить Землю. Их шаманы-жрецы устанавливают телепатический контакт с сильными сновидцами и учителями других культур, которые могут помочь заново открыть и защитить тропы сновидений.

Эллис говорит мне, что жрецы коги хотят установить экстрасенсорную связь со мной и моим кругом, чтобы поделиться своими знаниями и создать союз сновидцев. Я без промедления соглашаюсь, обещая, что на следующей неделе приглашу одаренных сновидцев и целителей, чтобы отправиться на встречу во сне с шаманами коги на их горе над облаками. Я делаю последнюю затяжку, посылая дым могавкского табака на юг.

Коги не теряют времени после того, как я согласился открыть канал связи с нами. Просыпаясь на рассвете счедующего дня, я чувствую вес их намерения, мягкого, но срочного. Меня затягивает яркое реалистичное видение.

Я нахожусь в воздухе, летя с огромной скоростью на крыльях краснохвостого Ястреба. Вершины Аппалачских гор проносятся внизу, вот я уже лечу над ярко-синими волнами океана. Я вижу высокие горы, упирающиеся в облака. Огромная птица, орел или кондор, появляется из облаков, встречая меня. Некоторое время мы летим вместе, соприкасаясь крыльями. Затем огромная птица становится орехово-коричневым человеком с пронзительными темными глазами. Я вижу раскачивающиеся мосты над глубокими горными пропастями, людей в конических головных уборах, совет старейшин вокруг огня. Однако их цель не в том, чтобы провести для меня экскурсию. Их потребность очень важна. Чтобы помочь мне ее понять, шаманы-жрецы сообщают, что собираются открыть портал. Я ожидаю, что он приведет меня в Другой мир.

Однако я вижу вполне обычную сцену. Пристойные и уважаемые, по виду, белые представители среднего класса проживают свои обычные жизни: отправляются на работу, провожают детей в школу, выполняют поручения, перемещаются по миру. Все, связанное в ними, кажется мне вполне обыденным, безвредным и немного скучным.

Я погружаюсь в сознание одного из них. Я с ужасом узнаю глубину его невежества и всю опасность такого невежества. Он — обычный человек, который старается выполнять свои обязанности так, как он их понимает. Но он понятия не имеет о том, что действительно важно. Он не знает о том, что происходит с Землей. Он не знает об игре психодуховных сил, распространяющих войну и разрушение. Он не знает, как происходит убийство деревьев и океанов и о там, как загрязняется Алуна.

Он даже не знает о там, что существуют миры, кроме физического, от которых зависят жизнь и душа. Он потерян для души. Меня больше всего шокирует то, что эти невежество и отдаленность от души весьма опасны, так как лишают внутреннего компаса, пути, на котором, ведомые сердцем, мы таем, что правильно для нас и для мира, который мы разделяем. Невежество и всеобщая потеря души оставляют нас беззащитными перед машинной ментальностью и психическим вторжением сил, которые настраивают нас друг против друга, отделяя от природы и лишая контакта с высшим разумом.