Оксана Гофман - Ошо: Будда-хулиган, который «никогда не рождался и никогда не умирал»

И естественно, Ошо не был бы Ошо, если бы не начал задавать провокационные вопросы. Но именно эта провокация послужила началом тесной дружбы между мыслящими личностями. Ошо просто спросил ученого: «Ваш Абсолют совершенен?.. Если развитие продолжается, это не Абсолют, потому что он не совершенен… Но если он завершен, исполнен до конца… то у него нет возможности развития и, значит, он мертв». И профессор, защитивший когда-то в Оксфорде докторскую, посвященную философии Брэдли, а вторую докторскую по трудам Шанкары в Бенаресе, попросил у Ошо времени на размышления. И только спустя пять или шесть дней профессор Рой скажет: «Простите, но я не нашел решения… Я не могу утверждать, что Бог несовершенен, но в то же время не могу говорить, что он мертв… вы навсегда завоевали мое уважение».

Ошо питал подлинную любовь и уважение только к нескольким преподавателям, самыми любимыми из которых были уже упомянутый профессор Рой и доктор Саксена.

Спустя годы Ошо вспоминал, как он впервые появился на лекции доктора Саксены, громыхая деревянными сандалиями. Тот с удивлением посмотрел на обувь студента и спросил, почему юноша носит эти жутко гремящие деревяшки? И Ошо ответил: «Чтобы сознание не уснуло». Угадайте, что сделал доктор? Он распустил всех остальных студентов и провел Ошо в свой кабинет. Там Саксена снял с полки докторскую диссертацию, написанную им за тридцать лет до этого. Диссертация как раз была посвящена сознанию. Диссертация была написана на английском, и многие хотели бы перевести ее на хинди. Но Саксена никому не позволял сделать этого. Для него вопрос был не в знании языка. Он искал человека, который понимал бы, что такое сознание. И случайно нашел: студента в деревянных сандалиях. Ошо согласился сделать перевод, но с одним условием: он попросил разрешения делать редакторские сноски.

Будущий Мистик перевел работу доктора за время двухмесячных каникул. И не только перевел — он добавил редакторскую правку! Когда Ошо принес перевод Саксене, у того на глаза навернулись слезы. Ученый пролистал перевод, заметил правку и сказал студенту: «Если бы ты был в ученом совете, я никогда не защитил бы диссертацию! Ты заметил именно те места, где у меня возникали сомнения, но те идиоты, которые присудили мне ученую степень, ничего даже не заподозрили. Наоборот, они меня страшно хвалили!»

В 1956 году Ошо поступил в аспирантуру Саугарского университета. Он по-прежнему оставался верным себе: не допускал навязывания чужих мыслей и идей, стремился быть рациональным и логичным до конца. При этом, по его словам, он не хотел и не собирался быть чистым интеллектуалом и двигался дальше, добиваясь все большего уровня осознанности.

Студенческая жизнь нравилась ему. Как бы к нему ни относились — любили или ненавидели, — все казалось Ошо чудесным. И очень пригодилось ему самому, когда в 1957 году он стал сначала преподавателем в Санскрит-колледже в Ранакпуре, а в 1958-м — профессором философии Джабалпурского университета.

Его занятия превращались в дискуссионные клубы. Всем разрешалось сомневаться и спорить. Все было можно обсуждать, все подлежало анализу.

Естественно, студенты любили Ошо, потому что никто другой не предоставлял им большей свободы и не относился к ним с большим уважением. Ошо был уверен, что никто другой не окутывал их такой любовью и не помогал настолько оттачивать свой разум.

Как преподавателя Ошо искренне заботил образовательный уровень студентов. И этим он резко отличался от своих коллег, которых больше интересовала зарплата. Сам Мистик демонстративно не ходил за своей зарплатой лично, а посылал кого-нибудь, предлагая тому за это часть своих денег. Но ни один студент ни разу не взял ни гроша с любимого преподавателя.

Не замечая в остальных университетских преподавателях ни малейшего интереса к студентам, к их будущему и духовному росту, Ошо открывает небольшую школу медитации. Один из его приятелей отвел для этой цели принадлежавшее ему бунгало. Там и соорудили мраморный храм для медитаций. Места хватало всем (одновременно там могло поместиться около полусотни человек). В эту первую школу медитации Ошо приходили не только студенты, но и преподаватели. Заинтересовался его курсом даже заместитель ректора.

Но довольно скоро Ошо становится тесно в университетских стенах, и он решает путешествовать с лекциями по стране. В это время Ошо становится известен под именем Ачарья (учитель) Раджниш. Учитель Учителей… Такое звание дали ему люди. Они любили его за то, что он боролся с условностями, избегал тисков религии и политических партий, за то, что не относил себя ни к какой нации и расе. Именно поэтому деятельность Ошо начали осуждать власти, поскольку он отстаивал право человека быть самим собой. Ошо много разъезжал по Индии, встречаясь с самыми разными людьми, независимо от сферы деятельности и социального положения, проводил беседы, в публичных дискуссиях бросая вызов лидерам ортодоксальных религий.

Об этом периоде своей жизни Ошо отзывался позже, что все эти годы страдал не меньше, чем Иисус на кресте, а возможно, даже больше. Иисус мучился на кресте несколько часов. Ошо годами скитался по всей Индии, и в него бросали камни, старые ботинки и ножи. Так он постиг, что быть бродячим Учителем в Индии — это настоящие муки.

Но именно эти муки, а также его усилия принесли Ошо невероятную целостность, уникальность и подлинность. Они вознаградили его истинным перерождением — Просветлением.

Что такое просветление? Как почувствовать его, высочайшую вершину состояния человеческого сознания? Как обрести единение с внутренними законами жизни?

Мистики часто сравнивали просветление с птицей в небесах, не оставляющей никаких следов. Никому из смертных не дано пройти по следам парящей в небе птицы. Такие следы исчезают, как только она упорхнет. Именно поэтому просветление невозможно обрести, следуя за кем-то. Те, кто говорят: «Верь мне и иди за мной», ничего не знают о просветлении.

Ошо искал врата просветления, сколько помнил себя, с самого раннего своего детства. Он считал, что мечта эта пришла с ним из прошлых жизней. И поэтому люди вокруг считали его по меньшей мере чудаковатым.

Что до Ошо, то, как он сам свидетельствует, он тоже пришел к такому выводу — но в отношении других. Повзрослев, он понял, что на самом деле странный не он, а весь наш мир.

Просветление обрушится на него, когда Ошо исполнится двадцать один год. Период душевных срывов и духовных порывов — так он сам впоследствии охарактеризует это время. Он часами сидел с закрытыми глазами. Он усаживался по ночам на берегу реки и смотрел в звездное небо. Так он превращался в ничто, в пустоту, в полное отсутствие чего-либо. Так он окутывал себя пустотой и утрачивал какую-либо связь с внешним миром. Ошо вспоминал, что тогда ему хотелось только одного: как можно глубже уйти в себя. Врата тянули как магнитом, и эта сила была непреодолимой — его всасывало, как в черную дыру.