Владимир Круковер - Ведьма и секс

Написать на бумаге и носить ровно семь дней, не снимая, в чулке левой ноги и по окончании этого времени, утром, не сходя с постели, сжечь и разбросать пепел. Вот они, эти слова:

"Как уничтожается роса от восходящего солнца и сохнет земля, так и ты сохни, раб Божий (имя), обо мне, рабе Божией (имя), чтобы ты не имел покоя ни днем, ни ночью, ни в радости, ни в беде, ни в собрании, ни в гулянии, ни в работе, ни в празднике. Думай всегда, всегда думай обо мне! Заклинаю тебя именем Господа Бога и всеми святыми! Заклинаю тебя сотворением мира, заклинаю тебя днем моего рождения! Заклинаю тебя днем, когда я окончу все эти радости земные, все страдания мирские и закрою глаза свои навсегда!

Заклинаю тебя я всеми силами неба и земли, заклинаю тебя всеми духами злобы и ада! Аминь!"

Наговаривать на пирог:

"На море, на окияне, на острове Буяне стояло древо. На том древе сидело семьдесят, как одна птица. Эти птицы щипали вети; эти вети бросали на землю; эти вети подбирали и приносили Сатане Сатановичу. Уж ты, худ бес! Кланяюсь я тебе и поклоняюсь, сослужи мне службу и сделай дружбу: зажги сердце (имя); и зажги все это печево и легкое, и все суставы по мне (имя), буди мое слово крепко, крепче суставов во всем!"

И велеть съесть этот кусок пирога.

"Четыре зарницы, четыре сестрицы: первая Марья, вторая Марфа, третья Марина, четвертая Макрида - подьте вы, сымайте тоску и великую печаль с гостей, с властей, со кручинных, но тюремных людей, солдат-новобранцев и с малых младенцев, которые титьку сосали и от матерей осталися; наложите ту тоску и телесную сухоту, великую печаль, на рабу Божию (имя), чтобы она, раба Божия (имя), без меня, раба Божия (имя рек), не могла бы ни жить, ни пить, ни спать, ни ходить, ни лежать, а только по мне, рабу Божьему (имя) тосковать да тосковать. Тем словам и речам ключевые слова - аминь, аминь, аминь".

"Огонь к огню жар погоняет, а меня, раба (имя), моя жена, раба (имя), желает. Языком не гонит, не ругает, от себя не отправляет. Рада мне, моей душе, раба Божия (имя). Аминь

На остуду между молодцом и девицей - "Как мать быстра река Волга течет, как пески со песками споласкиваются, как кусты со кустами свиваются, так бы (имя молодца) не водился с (имя девицы) ни в плоть, ни в любовь, ни в юности, ни ярость; как в темной темнице и в клевнице, есть нежить простоволоса, и долговолоса, и глаза выпучивши; так бы (имя девицы) казалась ему (имя молодца) простоволосой и долговолосой и глаза выпучивши; как у кошки с собакой, у собаки с росомахой, так бы и у (имя молодца) с (имя девицы) не было согласия ни днем, ни ночью, ни утром, ни в полдень, ни в набедок. Слово мое крепко".

Остудные слова - Эти слова употребляются для того, чтобы сделать немилым кого- либо, или разлучить с другим. Обыкновенно они наговариваются на землю взятую между двух гор, или на воду взятую тогда оба берега считаются горами. Эту землю дают в каком-либо кушанье. Для большей действенности прибавляют в нее мелко изрубленные медвежьи когти. Вот на этот случай заговор: "Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, — мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широку улицу, спущусь под круту гору, возьму от двух гор земельки; как гора с горой не сходится, гора с горой не сдвигается, так же бы (имя молодца) с (имя девицы) не сходился, не сдвигался. Гора на гору глядит, ничего не говорит, так же бы (имя молодца) с (имя девицы) ничего бы не говорил. Чур от девки, от простоволоски, от женки, от белоголовки, чур от старого старика, чур от еретиков, чур от еретиц, чур от ящер-ящериц".

Заговор на остуду между мужем и женой - "Стану я не помолясь, пойду я не благословясь не дверьми, не воротами, а дымным окном, да подвальным бревном, положу шапку под пяту, под пяту, не на сыру землю, да в черный чобот; а в том чоботе побегу я в темный лес, на большое озерищо; в том озерище плывет челнище, в том челнище сидит черт с чертищей; швырну я с под пяты шапку в чертища. Что ты чертище, сидишь в челнище со своей чертищей? Сидишь ты чертище прочь лицом от своей чертищи; поди ты чертище к людям в пепелище, посели чертище свою чертище к тому то в избище, не как ты, чертище со своей чертищей живут людища мирно любовно, друг друга любят, чужих ненавидят. — Ты чертище вели чертище, чтоб она чертища распустила волосища; как жила она с тобою в челнище, так жил бы (имя молодца) со своей женой в избище. Чтоб он ее ненавидел. Не походя, не подступя, разлилась бы его ненависть по всему сердцу, а у той по телу, на рожество, не могла бы ему ни в чем угодить и опротивела бы ему своей красотой, омерзела бы ему всем телом. Как легко мне будет (отступить) от тебя, как легко достать шапку из озерища тебе чертищу, хранить шапку в озерище, от рыбы, от рыбака, от злого колдуна, чтобы не могли ее ни рыбы съесть, ни рыбак достать, ни злой колдун отколдовать на мир и на лад. И вместо рукописи кровной отдаю тебе я слюну".

На остуду - "Ручей с ручьем сбегается, гора с горой не сходится, лес с лесом срастается, цвет с цветом слипается, трава развивается. От той травы цвет сорву, с собой возьму, выйду на долину, на таку большу тропину, возьму себе землину, сяду под лесину, выйду на широкий луг, посмотрю на все четыре стороны, нейдет ли (имя молодца) и кину, и брошу я в чисто поле; и как гора с горой не сходится, так бы и (имя молодца) не сходился и не сдвигался".

На разлучение - "Зайду я во широкий двор, во высокий дом, запишу я (имя молодца) отстуду велику, отстудился бы (имя молодца) от (имя девицы), чтобы он был ей ни на глаза, ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером; чтобы он в покой она из покоя, он бы на улицу, она бы с улицы, так бы она ему казалась, как люта медведицы. И в каком бы она ни была платье, хоть в цветном, хоть в держимом, все бы он не мог ее терпеть и кажинный бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков. Хоть бы ладно она делала, а ему все бы казалось не ладно, и хоть бы по уму делала, а ему бы казалось не по мыслям. Пошел бы он по улице, разогнал бы грусть тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на место и есть у него подружка, ночная подушка и разогнал бы он с ней грусть, тоску".

Наговор на разлучение - "Черт идет водой, волк идет горой; они вместе не сходятся, думы не думают, мыслей не мыслят, плоды не плодят, плодовых речей не говорят. Так бы у (имя молодца), мысел не мыслили, плодов не плодили, плодовых речей не говорили, а все бы, как кошка да собака жили".

На остуду - "Стану я, (имя молодца), не помолясь, и пойду не благословясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, выйду подвальным бревном и дымным окном в чистое поле. В чистом поле бежит река черна, по той реке черной ездит черт с чертовкой и водяной с водяночкой, на одном челне не сидят, и во одно весло не гребут, одной думы не думают и совет не советуют. Так бы (имя молодца) с (имя девицы) на одной бы лавке не сидели, в одно бы окно не глядели, одной бы думы не думали, одного совета не советовали. Собака бела, кошка сера — один змеиный дух. Ключ и замок словам моим". Заговор этот преимущественно наговаривается или на воду, или на съестное.